Отряд под командованием Этана включал сорок человек всех возрастов. Все они были официально предупреждены о том, что брать Хьюстона и остальных надо только живыми. Этан хотел выдвинуть обвинение против Купера, человека, который помогал Хьюстону в ограблениях, а для этого требовались показания самого Хьюстона.
Арест свершился удивительно легко, даже разочаровал мужчин, прибывших вместе с Этаном и ожидавших жаркой схватки. В сумерках Хэппи и Бена застали в их хибаре на окраине Мэдисона — братья чистили рыбу. Джейк сидел один в конторе шерифа. Детра подавала напитки в баре, с поразительным апломбом отвечая на вопросы посетителей об исчезновении Мишель и Этана. При этом хорошо отрепетированная ложь без запинки слетала с ее языка. Она не переставала болтать, пока не увидела, что Этан стоит у стойки с револьвером в руке. Двое помощников схватили Детру прежде, чем она сумела крикнуть, предупреждая Хьюстона, — он сам вышел из кабинета в зал, как только там наступила непривычная тишина.
Хьюстона ждали Этан с десятком мужчин.
— Я отобрал у него шерифскую звезду, а потом револьвер, — сказал Этан Мишель.
— Прежде ты никогда не упоминал об этом. Хочешь сообщить об этом на суде? — удивилась Мишель. Они ужинали в ресторане отеля «Мейсон» в Денвере, пока Этан припоминал, что предстоит рассказать завтра утром.
Со времени ареста Хьюстона прошло четырнадцать дней и одиннадцать — с тех пор, как заключенных перевезли в Денвер для судебного процесса. Мужчин поместили в местную тюрьму, Детру содержали в отеле «Пик» — охранники караулили ее у дверей номера день и ночь. На перевозке банды в Денвер настоял Этан. Суд Линча был бы почти неизбежен, если бы пленники остались в Стилуотере, а об официальном судебном разбирательстве в Мэдисоне не могло быть и речи. Кроме того, вопрос еще состоял в том, каким образом вовремя доставить туда окружного судью. Быстрый и справедливый суд мог свершиться лишь в Денвере, и город с радостью согласился лишний раз привлечь к себе внимание общественности.
В местной газете «Новости Скалистых гор» ежедневно появлялись статьи о банде, раскрывающие прошлое каждого из ее членов. Статьи представляли собой причудливое сочетание точных подробностей, чудовищных преувеличений и предположений, которые, впрочем, всем читателям казались подтвержденными фактами.
Появилась опасность, что Хьюстон и остальные превратятся в народных героев, и так бы произошло, если бы банда не присваивала деньги, предназначенные для рудокопов. Газеты не раз напоминали жителям Денвера об убийстве репортеров « Кроникл» и настаивали на смертной казни всех членов банды, кроме Детры Келли. Сразу после ареста возобновился слух о преждевременной и скоропостижной смерти мистера Келли, и общественность потребовала подробного расследования дела.
Дрю Бомон вернулся на запад, чтобы освещать ход процесса на страницах «Кроникл». Выступая свидетельницей на суде, Мишель не могла бы без угрызений совести поставить свое имя под статьей о банде. Более того, по ее представлениям, так как она сама участвовала в происшедшем, то стала скорее источником информации, нежели репортером, способным бесстрастно излагать события. Мишель уже смертельно устала от расспросов — не только репортеров, но и адвокатов, и поверенных, берущих у нее показания в преддверии суда.
Сегодня, когда Этан предложил Мишель поужинать в отеле, она согласилась, потому что хотела забыть о завтрашнем суде. Но накануне заседания забыть о нем оказалось невозможно.
— О чем ты? О том, что я отобрал у него звезду? — повторил Этан. — Почему именно эта фраза заинтересовала тебя?
Мишель ковырнула форель и поднесла кусочек ко рту.
— Она усугубляет предательство Хьюстона, — ответила Мишель и попробовала рыбу, нежную и мягкую, удивительно вкусную, Мишель пожалела, что разговор отвлекает ее от еды. — Он пренебрег доверием жителей Мэдисона. Отобрав у него сначала звезду, ты заставил его ответить за использование власти в корыстных целях. Интерес но, как отнесется к этому заявлению суд. Судьи непременно припомнят это, когда будут решать участь Хьюстона.
— Надеюсь. — Этан вгляделся в лицо Мишель. За последние дни она заметно побледнела, под глазами легли теня. Кожа казалась увядшей, в глазах застыло безучастное выражение. Этан не понимал, что сказалось на внешности Мишель — грусть, обида, гнев или тревога. Она выглядела бесконечно усталой.
— Сегодня ты получала вести от родных? Мишель покачала головой:
— Телеграмма от мамы и сестер пришла еще вчера. Они ждут меня домой, читают все статьи Дрю, но этого им мало. Они хотят увидеть мена собственными глазами, чтобы убедиться, что со мной все в порядке.
— На их месте я мечтал бы о том же самом, — «вчера», — подумал он, и его глаза затуманились. Еще вчера Мишель получила телеграмму, а он только сейчас узнал об этом. Прошло всего две недели с тех пор, как они выбрались из шахты, но за эти две недели они заметно отдалились друг от друга, и теперь Мишель беседовала с Этаном любезно, как со случайным знакомым, не более того, — А Джей Мак? — добавил он. — От него что-нибудь слышно?
— Он отправил мне еще одну телеграмму с приказом немедленно вернуться домой. — Мишель слабо улыбнулась. — Папа считает, что мне не следует давать показания. Представляю, как он разозлился, выяснив, что не в состоянии повлиять на мнение судей. — Ее улыбка угасла. Мишель поковыряла еду, отложила вилку и перестала делать вид, что увлечена ужином. — Тебе следовало давно рассказать о своей связи с моим отцом, — заметила она, вскидывая глаза на Этана. В этих зеленых глазах не было упрека, только явная грусть. Мишель потрогала пальцем брошь, спасенную из шахты. — Почему ты этого не сделал?
— Не представилось случая.
— Когда мы попали в ловушку в туннеле, ты рассказал, что был маршалом. Почему же не договорил остального?
— Это не имело значения.
Нет, имело, мысленно возразила Мишель. Она узнала об этом, только когда Этан объяснялся с судьями. Наконец-то прояснилось дело, с которым он появился в кабинете Логана Маршалла несколько месяцев назад. В тот день Этан пообещал положить конец ограблениям поездов в Колорадо, Небраске и Вайоминге и побудить вкладчиков задуматься о том, стоит ли поддерживать планы строительства новых веток.
— В сущности, ты работал только на моего отца, — заметила Мишель. — Для меня это было очень важно.
— Твой отец не нанимал меня, Мишель, как не нанимал и Логан Маршалл. Я работал на федеральное правительство. Идея проникновения в банду принадлежит Джо Ривингтону. Маршалл помог нам сфабриковать несколько статей об ограблениях банков в Миссури и Колорадо — в них упоминался поразительно ловкий грабитель, способный взорвать любой сейф. Хьюстон разыскал меня по этим статьям. Карл Франклин, представляющий твоего отца и железнодорожную компанию, предложил связаться со станциями по всем линиям в поисках человека, который передавал сведения грабителям. Задолго до того, как мы разыскали банду, мы поняли, как были задуманы преступления. Мне долго не удавалось столкнуться с Купером, и потому пришлось пробыть в банде Хьюстона дольше, чем рассчитывали я и все остальные.
Купер ускользал от нас, потому что мы искали его как мелкую сошку в сложном механизме железнодорожной компании. Никто не ожидал, что пособником грабителей окажется уважаемый вице-президент и владелец крупного пакета акций «Юнион-Пасифик». Твой отец узнал его по описанию, переданному в его офис. Эти блеклые глаза так же отчетливо врезались ему в память, как и мне.
Мишель кивнула:
— Мой отец и Питер Монро вместе учились в Гарварде. Полагаю, за долгие годы они успели многое сделать вместе. Понятно, почему мистер Монро воспользовался вымышленным именем, но зачем он назвался именно Купером?