- Гарри! Сам сможешь дотопать до больницы? – Директор подхватил под руку профессора травологии и они направились в сторону его кабинета.
Конечно, Гарри сможет дойти до больницы. Кого интересует, что мальчик истекает кровью? Вздохнув, Поттер направился в примерную сторону зюйд-зюйд-веста, где по плану эвакуации должна была находиться мадам Помфри. По пути ему встретился высокий парень с редким именем Седрик, который был оценен взглядом мальчика и поставлен на полочку «довольно красивый человек в этой сумасшедшей школе». Они разговорились. Диггори рассказал Поттеру о мании ловли золотых шариков, которых он постоянно видел перед своими глазами. Из-за этого учителя не долюбливали, когда Седрик начинал махать руками на уроке.
Перекидываясь самыми прикольными моментами в жизни, они дошли до лазарета. Мадам Помфри быстро налепила лейкопластырь на руку Поттера и выпроводила его. Диггори остался для принимания более сильных антибиотиков.
День начался неважно, но он был еще не завершен. Поттер направился в башню Гриффиндора, где вовсю орудовала Нагайна. Змея не просто завоевала себе весь диван, она читала свежую газету и доедала Живоглота. Рыжий кот был приятным перекусом между завтраком и обедом.
Мальчик уставился в глаза Нагайны. В них отражался он сам. Убегающий и сверкающий пятками. Шутить с змейками не стоит. Где-то у Рона еще валялась крыса. Можно было бы ее тоже скормить, чтобы не стать будущим ужином.
Нагайна вздыхала и протирала хвостом глаза. Книга о романтике тревожила ее ранимое сердце. Хотелось тоже иметь такую же любовь. Поттер был выловлен и сжат в удушающий кокон. Но поворот в книге резко затормозил, разбился машиной об дерево, и мальчишка был выкинут за диван. Ища очки, Гарри постарался не сильно тревожить читающую Нагайну и забежал в свою комнату.
Действительно, в помещении воняло тухлятиной. Голова была не свежая и уже начала приманивать мух. Вытащив тюк, мальчик развязал его, критически осмотрел и выкинул в окно.
Довольный собой идущий Диггори потерял сознание, когда перед ним свалилась башка, смачно перемешав мозги с землей.
Поттер страдал от ничего неделания. Руки чесались построить хоть что-то. В шкафу нашлись знакомые стащенные растения, несколько палок и рюкзак Невилла, внутри которого воняло удобрениями самого органического производства.
Мозги закипели и придумали гениальный ход идеи. Всего за полчаса мальчик смог собрать из небольшой кучки ингредиентов гомункула. Хорошо его залепить пластилином и замотать синей изолентой. Остатки клея ушли на создание глаз.
Перед взором Гарри стоял идеал всех Игорей, которые всегда помогали своим безумным гениям взорвать что-то хорошее, превратив его в пепел.
Поттер достал палочку и взмахнул ей. Как и следовало ожидать, она не произвела никакого эффекта. Бесполезная вещь либо была не магической, либо Гарри не мог сам делать магию. Гомункул шелохнулся. Как раз тот самый момент для зловещего смеха.
- Ха-ха-ха, кх, кх, - подавившись, внезапно выглянувшей на свежий запах клея, мухой, мальчик стал кашлять.
- Все хорошо, хозяин? – Человечек выхватил палочку из обессилевших пальцев, взмахнул ей и наколдовал стакан воды. Вот всегда магия достается кому-то другому! Выпив предложенный стакан, Поттер стал подумывать о том, что его новосозданной игрушке даже идет весь этот брутальный вид с волшебным сучком.
- И дам я тебе имя Адам!
- Ссслышь, поесть не найдддетссся? – Нагайна вползла в комнату и зачарованно уставилась на гомункула. В глазах змеи пронеслась санта барбара с последующей женитьбой, рождением малышей и уходом к маме после спивания мужа.
Гарри перевел прищуренный взгляд на змею, вырезая глазами из нее кожаную сумку. Намек был понят, Нагайна утащила себя из комнаты.
- Хозяин?
- Не боись, она тебя не съест. Она такими не питается. А если и съест, то я тебя потом подорожником.
Адам неуютно подвигал руками и, оглядев комнату, натянул на себя свитер, который связала для Рона мама. Этими шерстяными монстрами был забит весь шкаф и тумбочка Уизли. Он не мог отказать матери, и получал почти каждый день по новому свитеру. У Гарри складывалось впечатление, что Рон – это моль. Потому что свитера все время куда-то пропадали.