Уинтроу только успел робко понадеяться, что ему удастся потихоньку выскользнуть вон, как дверь каюты открылась. Вошла Этта.
- Что ты с ним сделал? - быстро оглядевшись и подойдя к постели Кеннита, спросила она. - Почему он так затих?
Уинтроу поднес палец к губам, призывая ее к молчанию. Она нахмурилась, но потом кивнула. И, дернув головой, указала ему на дальний угол каюты: ступай, мол. Он повиновался, но, кажется, недостаточно торопливо - она опять сдвинула брови. Уинтроу же очень неспешно и осторожно опустил безвольную руку пирата на покрывало. И только тогда тихо-тихо соскользнул с края кровати, на котором сидел, не желая тревожить Кеннита ни малейшим движением.
Это не удалось ему. Только-только он двинулся прочь, как голос, Кеннита догнал его:
- Ты сегодня же отрежешь мне ногу.
Этта в ужасе ахнула. Уинтроу медленно обернулся к пирату... Кеннит не открывал глаз, он лишь поднял руку, и длинный палец безошибочно указывал на мальчика.
- Собери инструменты, какие найдешь, и всякое прочее по лекарской части... и давай с этим покончим. Мало ли чего там недостает... давай уж как-нибудь обойдемся. Я хочу разделаться с этим делом. Так или иначе, но разделаться.
- Слушаюсь, кэп, - кивнул Уинтроу. И вместо угла, куда направила его Этта, двинулся к двери наружу. Женщина немедленно встала у него на пути. Он поднял глаза и встретился с ее взглядом - темным и беспощадным, как у хищного ястреба. Он расправил плечи, полагая, что сейчас придется одолевать ее волю... но, к своему некоторому удивлению, заметил на ее лице нечто похожее на облегчение.
- Ты мне только скажи, чем и как я смогу помочь, - просто проговорила она.
Уинтроу лишь молча кивнул, до того потрясенный, что даже не нашел слов, - и выскользнул за дверь. Спустился на несколько ступенек по трапу... и остановился. Прислонился к стене, и его отчаянно затрясло. Уинтроу не пытался унять эту дрожь. Он лишь мысленно поражался собственной самонадеянной наглости, подвигнувшей его заключить с пиратом ту сделку. И вот теперь безрассудно-смелые слова, вырвавшиеся в минуту безысходности, грозили очень скоро стать делом... Делом грязным, кровавым и почти безнадежным. Уинтроу пообещал взять в руки нож, раскроить тело Кеннита, перепилить кость и отделить ногу. Жуть. Кошмар! "Я же не справлюсь!!!" Уинтроу что было сил замотал головой, не разрешая себе впасть в обессиливающее отчаяние.
- Вперед, - сказал он сам себе вслух. - Другой дороги нет!
И побежал дальше по трапу - разыскивать Брика. Еще несколько шагов, и он начал молиться на ходу, чтобы лекарский сундучок оказался уже отыскан.
Капитан Финни опустил кружку, облизал губы и усмехнулся, глядя на Брэшена.
- А у тебя неплохо получается, - сказал он. - Сам-то ты это понимаешь?
- Да вроде бы, - неохотно согласился Брэшен. Похвала подобного рода ему вовсе не льстила.
- Ага, - рассмеялся капитан-контрабандист. - Сам не рад собственному успеху, а?
Брэшен снова передернул плечами. Финни передразнил его движение и расхохотался хрипло и весело. Это был здоровяк с широкой физиономией, обросшей длинными бакенбардами, носом в красных прожилках и маленькими глазами, живыми и блестящими, как у хорька. Он подвигал кружку туда-сюда по столу, украшенному множеством круглых отметин от таких же мокрых донышек, но добавки не налил - решил, видно, что на сегодня ему пива уже хватит. Он отставил кружку и потянулся к плотной деревянной коробочке, в каких держат циндин. Вытянул фигурную стеклянную пробку и встряхнул коробок. Из горлышка высунулось несколько толстых палочек зелья. Капитан отломил от одной из них порядочный кусочек. Потом протянул коробочку Брэшену.
Тот молча покачал головой и со значением тронул пальцем свою нижнюю губу. Там еще источала приятное жжение прежняя закладка. Отличный был циндин, густой, черный, смолистый. Благодатные токи так и разбегались по всему телу... К тому же Брэшен сохранял достаточно ясный рассудок и понимал: бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Если тебе говорят комплименты и притом угощают - значит, противоположная сторона от тебя уж чего-то, да хочет. В голове, однако, вполне ощутимо шумело, и он спросил себя, хватит ли у него трезвости воли, чтобы заявить Финни твердое "нет", если это понадобится.
Тот спросил:
- Точно не хочешь кусочка?
- Нет... Благодарствую.
- Итак, ты сам не рад собственному успеху и не рвешься заниматься тем, что у тебя так хорошо получается, - продолжал Финни как ни в чем не бывало. Тяжеловесно откинулся к спинке стула и глубоко вдохнул открытым ртом, чтобы ускорить действие циндина. Потом выдохнул.
Некоторое время все было тихо, лишь волны плескали о корпус "Кануна весны". Команда была вся на берегу - люди наполняли бочки пресной водой из маленького источника, который Финни им указал. Брэшену, как старпому, полагалось присматривать за их работой, и так он и поступил бы, но капитан пригласил его к себе в каюту - пришлось остаться на корабле. Брэшен полагал, что у Финни есть к нему претензии, которые он хочет обсудить с ним наедине. Вместо этого дело кончилось выпивкой и циндином - и все это в середине дня, причем как раз когда Брэшен нес вахту. "Стыдобища, Брэшен Трелл! - сказал он сам себе с горькой улыбкой. - Что сказал бы тебе капитан Вестрит, если бы мог тебя сейчас видеть?.."
И он налил себе еще пива в кружку.
- Хочешь вернуться в Удачный, правильно? - Капитан Финни склонил голову набок и наставил толстый палец на Брэшена. - Была бы твоя воля, так бы ты и поступил. Вернулся бы к прежней жизни, которую оставил. Там-то ты был не из последних... И не спорь со мной, у тебя на лбу написано, что родился ты далеко не в портовой канаве!
- Какая разница, где и как я родился. Это было давно и неправда, а сейчас-то я здесь, - хмыкнул Брэшен. Циндин отлично делал свое дело: он уже расплывался до ушей, отвечая на улыбку капитана. Он знал: надо бы обеспокоиться тем, что Финни сумел вычислить его место рождения и происхождения. "Ничего,- сказал он себе. - Справлюсь".
- Именно это я и хотел тебе сказать. А ты, смотрю, сам все правильно понимаешь. Умный ты. Многие ведь так и не могут смириться, если их куда-то не туда занесло. И либо хнычут о прошлом, либо распускают слюни насчет светлого будущего, которое вот ужо когда-то настанет. Но мужики вроде нас с тобой... - И он гулко прихлопнул ладонью по столешнице. - Мужики вроде нас с тобой просто вцепляются в то, что есть здесь и сейчас, и на этом основывают свою будущность.