Воображение успело унести его весьма далеко, но голос Янтарь безжалостно вернул его с неба на землю.
- Она якобы очень расстроилась оттого, что вообще появились слухи, будто ты выставлен на продажу. Она сказала - это прямой урон для чести ее семьи. А потом она заявила... - тут голос Янтарь внезапно осел то ли от страха, то ли от гнева, - ...заявила, что наняла каких-то людей, которые должны отбуксировать тебя прочь из Удачного. Так сказать - с глаз долой, из сердца вон. Это, мол, будет лучше для всех...
И Янтарь весьма многозначительно замолчала. Совершенный ощутил, как в его груди, изваянной из диводрева, что-то мучительно сжалось и напряглось...
- Ну,- продолжала Янтарь,- я и поинтересовалась, кого же она наняла.
Он быстро поднял руки и заткнул пальцами уши. Он не желал ничего слушать и слышать! Он не позволит ей сыграть на его тайных страхах!.. "Значит, моя семья намерена меня переместить... Но это же ничего не значит. Даже интересно будет оказаться где-нибудь в другом месте..." Может, хоть в этот раз, вытаскивая его снова на берег, они установят его на ровный киль. Уж как ему надоел этот постоянный крен на один борт...
- Она ответила, что это не мое дело! - повысила голос Янтарь. - Тогда я спросила ее, являются ли эти люди торговцами из Удачного. Она наградила меня таким злым взглядом! А я спросила, куда же именно Мингслей потащит тебя на разборку...
Совершенный в отчаянии принялся напевать. Поначалу без слов, но зато громко. Янтарь продолжала говорить. Он не мог и не желал слушать ее. Он покрепче всунул пальцы в уши и запел что было мочи:
Грошик за сладкую булочку,
Еще один - за чернослив,
Еще один грошик
На быструю лошадь,
Чтоб сто принесла, победив...
- ...Она велела выставить меня за дверь! - прокричала Янтарь. - А когда, стоя перед воротами, я пообещала выступить по этому поводу на Совете Торговцев, она спустила на меня собак. Я от них еле спаслась!
Несите, качели, меня высоко,
Несите меня в небеса...
изо всех сил горланил Совершенный детскую песенку. Янтарь была кругом неправа! Потому что она просто не могла, не смела быть права! Его семья собиралась только отбуксировать его на новое место. В хорошее, безопасное место. И все!!! И какая разница, кого они для этого наняли! Он на все согласен, только бы опять оказаться на плаву. Он покажет им, как на самом деле легко и просто с ним управляться. Он покажет им, как он раскаивается во всем том скверном, что его когда-то заставили совершить...
Янтарь умолкла. Осознав это, Совершенный сперва понизил голос, а потом, убедившись, что более ничто не нарушало тишины, и вовсе перестал петь. И наконец даже вытащил из ушей пальцы. По-прежнему вокруг не раздавалось ни звука - только приглушенно бормотали волны, да шелестел под ветром береговой песок, да потрескивал костерок, разведенный Янтарь. Совершенному захотелось кое-что знать, и он спросил вслух, совсем позабыв, что не разговаривает с ней:
- Когда меня переправят на новое место, ты по-прежнему будешь навещать меня там?
- Ох, Совершенный... Хватит уже обманывать себя! Если они тебя стронут отсюда, то только затем, чтобы разобрать на кусочки и использовать твое диводрево!
- А мне наплевать, - заявило корабельное изваяние. - Я не возражаю против того, чтобы умереть.
- Я что-то не уверена, что ты умрешь, - тихо, устало ответила Янтарь. - Боюсь, они первым делом отъединят тебя от корабля. Если это тебя не убьет, они тебя, скорее всего, отвезут в Джамелию и там продадут как диковинку. Или поднесут в дар государю сатрапу... в обмен на разные милости и привилегии. И почем знать, как там с тобой будут обращаться...
- Будет больно? - поинтересовался Совершенный.
- Не знаю. О твоей природе мне слишком мало известно. Ну вот, например, было ли... было ли больно, когда тебе изрубили лицо?
Он снова отвернул изуродованную голову прочь... Потом поднял руки и прошелся пальцами по торчащему месиву щепок на том месте, где когда-то были глаза.
- Да, - сказал он, и его лоб собрался морщинами. Но тут же добавил: Нет, толком не помню. Я, знаешь ли, очень многое позабыл. У меня ведь все бортжурналы пропали.
- Не помнить - это иногда проще всего...
- Думаешь, я вру, да? Думаешь, я все помню, просто признавать этого не хочу? - завелся он, надеясь на хорошую ссору.
- Послушай, Совершенный. Вчерашний день мы все равно не в силах изменить. Мы с тобой говорим о том, что будет завтра.
- Так они прямо завтра придут?
- Откуда я знаю! Я просто так выразилась! - Она вдруг подошла вплотную к нему, дотянулась и прижала к его корпусу обе ладони. Ночь стояла прохладная, на руках у нее оказались перчатки... и все же это было прикосновение. Совершенный ощутил ее руки как два пятнышка теплоты на своей обшивке. - Мне невыносима сама мысль о том, что тебя куда-то уволокут и разрежут, - сказала она. - Даже если это не причинит боли и не убьет тебя... Все равно не могу!
- Но ты ничего не можешь поделать, - заметил корабль. Подумал и сказал такое, чего ни разу еще не говорил: - Мы оба ничего не можем поделать.
- Ты еще на судьбу ссылаться начни, - рассердилась Янтарь. - Что за бред! Мы очень даже многое можем сделать! А если ничего другого не останется - клянусь, я встану прямо здесь и буду с ними сражаться!
- Ну и проиграешь, - сказал Совершенный. - Глупо драться, если заранее знаешь, что не победишь.
- А будь что будет, - сказала Янтарь. - Надеюсь, впрочем, что до этого не дойдет. Вернее, не собираюсь этого дожидаться. Я хочу их опередить. Нам нужна помощь, Совершенный. Нам нужен кто-то, кто сможет поднять за нас голос на Совете Торговцев!
- А ты сама?
- Ты же знаешь - я не могу. На эти собрания допускаются только торговцы из старинных семейств, и они одни имеют право там говорить. Потому-то нам и нужен кто-то, кто выступил бы на Совете и убедил их запретить Ладлакам продавать тебя для разборки!
- Кто же это?