- А то... Я не хочу быть ветром у него в парусах. Я бы предпочла, чтобы кто-то другой стал им для меня. - И она выпрямилась на стуле: - Я, пожалуй, скверно выразилась. Трудно объяснить...
Янтарь подняла голову от работы и усмехнулась:
- Да нет, мне, наоборот, представляется, что ты выразилась яснее некуда. Тебе нужен спутник, который пойдет туда же, куда и ты. Следом за твоей мечтой. Потому что свою собственную ты кому бы то ни было под ноги бросать не намерена.
- Наверное, так оно и есть,- согласилась Альтия неохотно. А через мгновение потребовала объяснений: - Но почему все считают, что это неправильно?
- Правильно,- заверила ее Янтарь. И добавила насмешливо: - Если ты мужчина.
Альтия упрямо скрестила на груди руки:
- Ну а я все равно с этим ничего не могу поделать. Это то, чего я от жизни хочу. - Янтарь молчала, и Альтия спросила почти рассерженно: - Только не надо мне в сто первый раз этих разговоров о том, что, мол, любовь - это когда не жалко все другому отдать!
- Кое для кого это именно так и есть, - неумолимо кивнула резчица. Вставила еще бусину в ожерелье, подняла свою работу и стала критически рассматривать: - А другие - все равно что пара лошадей в одной упряжке. Вместе тянут к общей цели.
- Такое для меня более приемлемо,- согласилась Альтия. Правда, насупленные брови говорили о том, что до конца она в это так и не поверила. Она вдруг спросила: - Но почему люди не могут любить друг друга и при всем том оставаться свободными?
Янтарь потерла утомленные работой глаза. Потом задумчиво потянула висевшую в ухе серьгу.
- И такое бывает,- произнесла она с сожалением.- Правда, такая любовь обычно дается труднее всего... - Она подбирала и нанизывала слова так же тщательно, как перед этим - бусины. - Чтобы любить человека подобным образом, надо прежде всего признать, что его жизнь так же важна, как и твоя. Это нелегко. Еще тяжелее уяснить, что у него, может быть, имеются нужды, которые ты не можешь удовлетворить. И что у вас обоих могут найтись дела, которые приведут к долгой разлуке. Тут тебе и одиночество, и сомнения, и неутоленная страсть...
- Но почему любовь непременно "дается", "стоит", "обходится"? Почему, где любовь - там долг и необходимость? Почему люди не могут любить подобно мотылькам, которые встречаются солнечным утром и расстаются, когда до вечера еще далеко?
- Да потому, что они люди, а не мотыльки. Притворяться, будто люди могут встречаться и любить, а потом расставаться без последствий и сожалений, - это еще фальшивей, чем для тебя играть роль правильной купеческой дочки.- Янтарь отложила ожерелье и прямо посмотрела Альтии в глаза, а потом заговорила без обиняков: - Не пытайся убедить себя, что сможешь побывать в постели с Грэйгом Тенирой и после этого распрощаться с ним, не унизив ни его, ни себя. Ты только рассуждала о любви, не связанной с долгом и необходимостью. Так вот, удовлетворение телесной нужды без любви та же кража. Если тебе требуется именно это, найми платного любовника. Но не кради это у Грэйга Тениры под предлогом "свободы". Я теперь слишком хорошо знаю его. С ним такое не пройдет.
Альтия снова сложила на груди руки:
- У меня и в мыслях ничего подобного не было!
- Было, не отпирайся. - Янтарь снова склонилась над бусами. - Мы все порой над этим задумываемся. Только правильней оно от этого не становится. Она перевернула ожерелье и затеяла новую серию узелков. Молчание длилось, и она добавила: - Когда с кем-то ложишься, это всегда накладывает обязательства. Иногда вы оба обязываетесь вместе делать вид, будто не придаете значения случившемуся...- И Альтия снова встретила взгляд ее необычно окрашенных глаз.- Порою же ты даешь обязательство только себе самому. В то время как другая сторона или не знает о нем, или с ним соглашается.
"Брэшен!" Подумав о нем, Альтия заерзала на стуле, ставшем вдруг неуютным. Ну почему он всегда вспоминался ей в самый неподходящий момент? Иной раз она уже готова была решить, будто совсем искоренила его из свой памяти, и тут как тут наплывали картины той нечаянной близости. Она всегда сердилась, вспоминая о ней, но уверенности, что сердится она именно на Брэшена, больше не было. Нет, лучше совсем не думать, не вспоминать. Это перевернутая страница. Часть ее жизни, которая завершена и не возвратится. Она там, за спиной. Все. И оглядываться на нее незачем.
- Любовь - это не просто уверенность в другом человеке. Мало знать, чем он готов поступиться ради тебя. Надо еще разобраться, чем готова пожертвовать ты. И без этого не обойтись: каждый хоть в чем-нибудь, да уступает. Люди расстаются каждый со своей личной мечтой, чтобы обрести одну общую. Да, бывают свадьбы, где женщине приходится отказаться почти от всего, к чему она когда-то стремилась... Кстати, не всегда именно женщине. И такая жертва отнюдь не постыдна. Это просто любовь. Если ты считаешь, что твой партнер этого достоин, все происходит как-то само собой.
Некоторое время Альтия молча раздумывала. Потом вдруг облокотилась на верстак и спросила резчицу:
- Значит, ты полагаешь, что если я пойду за Грэйга, то переменю свою жизненную позицию?
Янтарь ответила философски:
- Кому-то из вас все равно придется ее поменять...
Брэшен снова выглянул в коридор. Куда подевалась девочка? Она что, собиралась держать его здесь одного до тех пор, пока не вернется гонец и не приведет ее мать? Ожидание всегда оказывалось для Брэшена испытанием не из легких. Что ж, зато нынче ему светила возможность свидеться с Альтией, и это грело сердце. Жаль только, он не прихватил с собой ни крупинки циндина, неплохо помогавшего убивать время. Он, однако, решительно оставил весь свой запас на борту "Кануна весны", отлично зная, что Альтии не по сердцу этот мелкий порок. Ну и нечего ей думать, будто он докатился уже до необходимости повсюду таскать зелье с собой. В ее глазах это и без того грех.
Что до него, то грехи и мелкие грешки Альтии он знал наперечет. И давно привык с ними считаться. Не зря все-таки они с ней годами плавали на одном корабле. И вообще - ему было плевать на ее недостатки. Последнее время он только и думал о ней. И это значило куда больше, чем та их давняя любовная встреча. Давняя и единственная. Тем более - та ночь означала для него всего лишь признание того, что он и так чувствовал. Он ведь несколько лет видел ее почти каждый день. Они вместе пили и ели, предавались нехитрым моряцким развлечениям, работали и чинили паруса. И она никогда не обращалась с ним как с изгнанным из дому наследником торговой семьи. Для нее он был уважаемый и авторитетный старший помощник, второе лицо после капитана на корабле, человек, обладающий ценными познаниями и способный очень здорово командовать людьми. А он? Для него она была женщиной, разговоры с которой отнюдь не сводились к комплиментам по поводу ее нового платья или чарующих глаз, похожих на звезды. С ней можно было на равных говорить о чем угодно. Часто ли такое встречается?