— Хорошо. Ну, куда вы идете?
— К нему.
— О, да. Черт, продолжай, — прошептал Ной.
Август нахмурился.
— Что продолжать? Я ничего не делаю.
— Не тебе, — сказал Ной.
Август закатил глаза.
— Мы должны поужинать и поговорить о его бывшем коллеге-убийце.
Он услышал, как Адам хмыкнул, но не обратил на это внимания.
— Большинство людей просто ведут светскую беседу на первом свидании, но, честно говоря, тебе это подходит, — размышлял Ной.
— Ты уверен, что это свидание? — спросил Адам с сомнением.
Август нахмурился.
— Да. Я спросил. Он сказал «да».
Ной все еще звучал неуверенно.
— Ладно, что ж... хорошо.
— Помоги мне, — взмолился Август. — Что делают, говорят или надевают на первом свидании?
Наступило долгое молчание, сопровождаемое вздохами и приглушенным шепотом, затем Ной вернулся.
— Эм, честно признаюсь. Я никогда не ходил на свидания. Адам просто появился в моём трейлере и не уходил.
— Боже, это бы всё упростило, — признался Август, желая, чтобы он мог просто назвать Лукаса своим и дать всему миру понять, что он защищен.
Раздался голос Адама.
— Не наряжайся сильно. Ты будешь выглядеть как придурок. Джинсы, хорошая рубашка.
— Захвати цветы. О, или вино, — добавил Ной.
— Не говори, как тебе нравится убивать людей под поп-музыку... или о твоей странной одержимости Селин Дион. Или о твоей коллекции ножей. Или о мечах. Или о средневековых орудиях пыток, которые у тебя есть. В общем, избегай темы оружия вообще.
Август кивнул, как будто они могли его видеть.
— Вино. Цветы. Никакого расчленения. Никаких Бритни или Гаги. Думаю, я справлюсь.
Адам неожиданно быстро вклинился в разговор.
— Твои пять минут истекли.
— Удачи, — отозвался Ной, а затем протяжно и низко застонал.
Август нажал на кнопку отключения. Ной и его брат трахаются – это не тот саундтрек, который он хотел бы вечно крутить в голове. Август включил стерео и позволил Баху успокоить его расшатанные чувства, волна... чего-то нахлынула на него. Не паники или тревоги – Август не испытывал таких чувств. Но он реагировал на поощрения, и когда Лукас поцеловал его и прикоснулся к нему, это показалось Августу лучшей из возможных наград. И он хотел большего.
~
Август приехал в квартиру Лукаса ровно в семь с сумкой в одной руке и букетом цветов в другой. Он отказался от вина из-за обширного списка лекарств Лукаса, но женщина в магазине для гурманов заверила его, что его подарок будет более чем приемлемым для ужина.
После магазинчика он заехал к флористу за цветами, но и тут все пошло не совсем по плану. Когда он объяснил, что они предназначены для свидания, она тут же принялась составлять букет по внешнему виду. Розовые розы, красные гвоздики, листья эвкалипта и однодневные лилии. Август отвернулся. Очевидно, она не знала, что существует язык цветов, и все сделала неправильно.
Когда-то в первом классе Август читал об этом книгу. Каждый цветок имел определенное значение. Он не знал, знает ли Лукас об этом, но ему не хотелось, чтобы он понял неправильно или подумал, что он не приложил усилий. Но теперь стало слишком поздно. Он уже пришел со своим дорогим сыром и еще более дорогими – и все же вводящими в заблуждение – цветами.
Он постучал, опустив взгляд на свои джинсы и свитер на молнии. Был ли он достаточно непринужденным? Слишком непринужденно? Он ненавидел чувствовать себя не в своей тарелке. Ему нужно понравиться Лукасу. Ради них обоих.
Когда дверь открылась, Август не ожидал увидеть мокрого, босого Лукаса. На нем были черные джинсы, низко сидящие на бедрах, и наспех застегнутая рубашка цвета чамбер.
— Я отчасти ожидал, что ты просто ворвешься, — сказал Лукас, на его лице появилась издевательская улыбка. Он такой чертовски красивый.
Август поднял свои подношения.
— Просто у меня заняты руки.
Лукас усмехнулся, как будто Август пошутил.
— Конечно. Вполне логично.
— Вот, — Август протянул ему подарки.
Лукас взял цветы и пакет, поднес букет к носу и глубоко вдохнул.
— Красивый.
Август расцвел.
— Да. Даже если послание наполнено противоречиями.
— Ты оставил еще одно сообщение на моих подарках? — спросил Лукас, наклонив голову.
— Не намеренно.
Лукас посмотрел на пакет, заглянув внутрь.
— Это... сыр?
— Да, женщина в магазине сказала, что он так же хорош, как вино. Я не думаю, что ты пьешь, учитывая твои лекарства.
Лукас долго изучал его.
— Спасибо. Это... странно заботливо с твоей стороны.
— Мне кажется, что ты смеешься надо мной, — сказал Август. — Но я не уверен.
Лукас наклонился вперед и быстро поцеловал Августа в губы.
— Совсем чуть-чуть.
Август заметил, что не возражает против поддразниваний Лукаса, если из-за этого он улыбается. Ему нравилась его улыбка. Все лицо Лукаса преобразилось. Он уже не выглядел как человек, чья жизнь разбилась вдребезги. У Лукаса красивый рот, идеальные зубы и мягкие губы. Августу нравилось быть причиной улыбки Лукаса, даже если шутки были за его счет.
Когда Лукас взял подношение Августа и прошел в свою маленькую, аккуратную кухню, Август последовал за ним. Поняв, что Август стоит позади него, он бросил недоуменный взгляд через плечо. Август не удержался и придвинулся ближе, прижав Лукаса к стойке и уткнувшись лицом в его шею.
— Привет, — сказал Лукас, одновременно забавляясь и слегка запыхаясь.
Август продолжал прижиматься к нему.
— Привет.
— Что ты делаешь? — спросил Лукас.
— Мне просто нужно прикоснуться к тебе, — внезапно Августу пришло в голову, что, возможно, Лукасу не нравится, когда его трогают без предупреждения. — Ни... ничего, что я прикасаюсь к тебе?
Лукас слегка прислонился спиной к Августу.
— Да, это приятно. Но я думал, что ты любишь... подчинение. Не думал, что ты сделаешь первый шаг. Если только проникновение в мою квартиру не было первым шагом?
Август понял его замешательство. Он провел губами по чувствительной коже на шее Лукаса, наслаждаясь мурашками, пробежавшими по его коже.
— В подчинении есть сила. Но я делаю это не поэтому.
— Почему ты это делаешь? — В голосе Лукаса звучало неподдельное любопытство.
Август прижался лбом к его плечу.
— Нет способа объяснить так, чтобы не показаться монстром.
— Я уже знаю, что ты монстр, — рассуждал Лукас. — Что ты теряешь?
Тебя.
— Подчинение держит того, с кем я... в безопасности. Потому что я не доверяю себе.
— Ты не доверяешь себе как?
Август глубоко вздохнул, уверенный, что сейчас эти отношения закончатся, не успев начаться, но, как сказал Лукас, он уже знал, что Август – монстр. Август выдохнул и просто сказал ему правду.
— Мне нравится причинять боль людям. Я знаю, что это неправильно. Мой отец говорил мне об этом тысячу раз. Но я в этом хорош. Мне нравится заставлять плохих людей страдать. Мне не нравятся их крики или плач – от этого у меня мигрень, – но мне нравится знать, что они умерли в муках. Из-за меня.
Лукас быстро задышал.
— Какое отношение это имеет к сексу?
— Если я позволю себе потеряться в ощущениях, если я действительно забудусь, думаю, я смогу причинить боль кому-то... кому-то вроде тебя, и боюсь, мне это так понравится, что я не смогу остановиться. Когда я... в таком состоянии, это поглощает меня. Если бы я услышал, как ты вскрикиваешь, хнычешь, стонешь, я мог бы потерять себя, зайти слишком далеко. Лучше, если я буду... сдерживаться.
Лукас повернулся в объятиях Августа.
— Ты правда думаешь, что можешь причинить мне боль? Ты серьезно думаешь, что твоя жажда крови настолько сильна, что ты потеряешь себя со мной?
Август искал на лице Лукаса хоть намек на отвращение и удивился, когда не нашел его.
— Жажда крови? Нет. Потерять себя с тобой? Я уже потерял.
Лукас обхватил лицо Августа, как делал это накануне вечером.
— Мне кажется, ты себя недооцениваешь.
Август покачал головой.
— Но если ты ошибаешься, ценой может стать твоя жизнь. Я не чувствую вины или раскаяния, но мысль о том, что я не увижу твоего лица, не прикоснусь к тебе, не поцелую тебя, заставляет меня чувствовать... как будто у меня в груди дыра. Понятно?