— Дело не в этом. — Август отметил, что это не было «нет». — Я просто думаю, что это излишне и более чем неловко.
— Я сказал тебе сегодня, что не собираюсь оставлять тебя одного после того, что случилось с этой дурацкой запиской. Ной проследит за моим братом, а я скоро приеду. С ней все равно не весело.
Звук, похожий на крик, отвлек внимание Августа от Лукаса, и он повернул голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как Дороти выхватывает скальпель и дико размахивает им. Август смотрел, как на рукаве его черной рубашки появляется кровь. Август отступил с ее пути.
— Мне пора, — сказал Август, засовывая телефон обратно в карман, как раз в тот момент, когда Дороти тяжело упала на пол.
Ее лодыжки все еще были крепко привязаны к ножкам складного стула. Но это ее не остановило. Дороти тащила стул за собой, пока ползла к Августу. Он обошел ее по кругу, подойдя сзади, как будто приближался к гремучей змее. Придавив ногой в ботинке руку, державшую скальпель, почувствовав легкое возбуждение, когда та закричала. Вероятно, Август сломал ей пальцы.
— Знаете, — начал он, наклоняясь, чтобы выхватить скальпель из теперь уже бесполезных пальцев Дороти. — Я с нетерпением ждал нашего совместного времяпрепровождения. Я мог бы сейчас быть дома со своим парнем, ужинать и, возможно, заниматься сексом. Вместо этого – пришёл сюда, чтобы убить вас, о чём я мечтал с тех пор, как узнал о вашем существовании. Но скажу честно, вы здорово подпортили мне удовольствие. — Август уперся коленом в спину Дороти, дернув ее голову назад за хвост. — Увидимся в аду, Дороти.
Скальпель прорезал ее кожу как масло, перерезая сонную артерию и заливая Августа теплой кровью. Он вздохнул, стянул перчатку, достал из кармана телефон и набрал номер Адама.
— Ты уже близко? Мне кажется, твой парень меня ненавидит.
— Ты довольно неприятен. Мне нужна услуга.
— Что за услуга?
— Не мог бы ты оставить Ноя с Лукасом на часик и прийти помочь мне убрать место преступления?
Адам застонал.
— Цыпочки Дороти? Я думал, ты просто утопишь ее и бросишь в реку?
— Да, но она доставила больше хлопот, чем предполагалось.
— Как всегда, — посочувствовал Адам. — Насколько плохо с уборкой?
— Артериальное кровотечение.
— Да ладно тебе. Ненавижу мокруху. Позвони Арчеру. Или Аттикусу. Он задолжал нам после инцидента с топором.
Август закатил глаза. Адам иногда бывал таким ленивым.
— Это был кухонный тесак. Кроме того, Арчер все еще на своем покерном турнире в Вегасе, а Аттикус представляет папу на «Человеке года».
— Сколько раз папа может выиграть эту штуку? — ворчал Адам.
— До тех пор, пока он будет оставаться сексуальным и богатым. Старушки в комитете его обожают. Так ты идешь или нет?
— Да, хорошо. Как я уже сказал, не думаю, что я нравлюсь твоему парню.
Август усмехнулся.
— Я же говорил, что он умный.
— Да, да. Я буду там через полчаса. Надо заскочить к папе, чтобы взять фургон.
— Я скину тебе сообщение о своем местонахождении. О, и скажи Лукасу, что я немного опоздаю с десертом.
Адам ничего не ответил, лишь застонал и отключил телефон. Август скорчил гримасу, глядя на бледное лицо Дороти Брайер.
Он не мог поверить, что отказался от ужина с Лукасом ради этого.
ГЛАВА 12
Лукас
Лукас чувствовал себя ребенком. Ему было тридцать три года, он сидел на диване, а с ним нянчился ребенок, едва ли достаточно взрослый, чтобы покупать пиво. Представляя себе семью Августа, Лукас явно не ожидал увидеть ни брата супермодель, ни его веснушчатого парня похожего на херувима.
Его беспокойство усилилось, когда он подслушал разговор Адама и Августа, особенно когда Адам взял ключи и поцеловал Ноя в лоб, пообещав зайти за ним, как только они закончат убирать «беспорядок». Какой беспорядок? С Августом все в порядке? Адам не выглядел обеспокоенным, скорее недовольным и слегка веселым.
Лукас не спрашивал. Адам и так был не слишком разговорчив. Ной, с другой стороны, казалось, что только и ждал возможности застать Лукаса одного.
Как только дверь закрылась, Ной повернулся к нему, подтянув колено на диван и наклонившись ближе.
— Ты привыкнешь.
Лукас нахмурился.
— К чему привыкну?
Ной махнул рукой.
— К странностям. К собственничеству. К тому, будто мы неспособны позаботиться о себе. Мне приходится постоянно напоминать себе, что для Адама это его единственный способ показать, что он заботится о моем благополучии.
— У Августа нет причин беспокоиться о моем благополучии. Мы знаем друг друга меньше недели, — ответил Лукас.
Ной фыркнул.
— Ты говоришь так, словно для парней Малвейни это имеет значение. Вовсе нет. Они как животные. Как только они улавливают запах, который им нравится, неважно, прошло десять секунд или десять лет, ты принадлежишь им. Август не позволит тебе уйти от него. Я знаю, это звучит пугающе, но быть рядом с семьей... никогда не скучно. И никто не защитит тебя лучше, чем они.
— Неужели я совсем не имею права голоса? — спросил Лукас, стараясь сохранить непринужденный тон Ноя.
Ласковая улыбка расплылась по лицу Ноя.
— Он скажет тебе, что имеешь. Томас вдалбливал им всем общественные нормы, и они знают, что такое поведение неправильно, но это все равно, что наносить свежий слой краски прямо на потрескавшийся. В конце концов, первоначальный слой начинает... пробиваться. Понимаешь?
Лукас видел такое время от времени, работая профайлером. Компульсию нельзя укротить или забыть. Иногда даже годы терапии не могли справиться с непрекращающейся, грызущей потребностью воплотить в жизнь самые развратные фантазии. В конце концов, человек должен был удовлетворить свою нужду, или становилось всё тяжелее. Но Август удовлетворял свою потребность регулярно... Становилось ли ему от этого лучше?
— Что ты думаешь о нем? Об Августе, я имею в виду, — наконец, спросил Лукас.
Ной перевел взгляд на Лукаса.
— Он забавный... Упорный. И очень старается.
Это точно описывало Августа. Упорный, забавный, но в то же время очаровательный и страстный. Лукас улыбнулся, представив, как Август пишет глупые слова на его утренней кофейной чашке.
— Но тебе это нравится, да?
Лукас поднял взгляд и увидел, что Ной пристально изучает его.
— Что?
— Тебе нравится быть объектом внимания Августа. — Лукас начал протестовать, но Ной пожал плечами. — Не нужно оправдываться. Я все понимаю. Поверь мне, никто лучше меня не понимает, что тебя беспокоит. Адам по-своему напряжен, но он воспринимает поведение нормального человека как игру. Он плавно переходит от скучающей светской львицы к безжалостному мстителю. Август... не особо.
На этот раз Лукас подался ближе.
— Почему, как ты думаешь?
Ной задумался.
— Я думаю, когда у тебя такой большой мозг, как у Августа, трудно запомнить мелочи, а для него это все мелочи. Вот почему он улыбается не в тему и невпопад. И улыбка исчезает, когда он вспоминает обучение Томаса. Так что, из-за этого он выглядит странным.
Мысль о том, что Август так старается, задела струну в душе Лукаса. Неужели ему действительно жаль убийцу?
— Он сказал мне, что ему это нравится. Нравится мучить людей.
Ной облизал языком нижнюю губу.
— Тебя это пугает?
— Должно, да? Я должен быть в ужасе. Я охотился на таких, как он – безжалостных убийц, которым нравилось то, что они делали. Август ни по каким параметрам не подходит на роль хорошего парня. Любой нормальный человек убежал бы с криками подальше.
Ной пожал плечами.
— Ты не можешь быть нормальным и быть с Малвейни. Это просто невозможно. Они живут одинаково экстремальной, но полярно противоположной жизнью. В одну минуту они успешные сыновья миллиардера, а в следующую – расчетливые, хладнокровные убийцы. Здесь нет места для ошибок, потому что последствия будут иметь эффект домино, рухнет все, чего пытался добиться Томас, и все они окажутся в тюрьме. Возможно, и я тоже.
— Ты тоже убиваешь людей? — спросил напрямую Лукас.