У Крикет округлились глаза.
— Правда? Спасибо.
Август кивнул, не обращая внимания, но сердце Лукаса сделало странный кувырок в груди. Каким образом этот человек оказался самым милым из всех, кого он когда-либо встречал, даже не попытавшись? Неужели он так далеко зашел, что все, что делал Август, казалось ему идеальным?
Он повернулся, чтобы выглянуть в окно, и его взгляд зацепился за лаймово-зеленую Тайоту, припаркованную чуть дальше по улице.
— Август. — Август повернул голову, услышав тревогу в тоне Лукаса. — Смотри.
Август проследил за взглядом Лукаса.
— Крикет. Как давно эта машина там припаркована?
Крикет остановилась, как бы обдумывая его вопрос.
— Я не уверена, но на этой неделе на улице было припарковано множество навороченных машин. Думаю, может быть, будет какое-то автомобильное шоу или что-то в этом роде.
Лукас повернулся к ней.
— Кто-нибудь из водителей заходил сюда?
Крикет замерла.
— Я-я не уверена. Сюда уже почти никто не заходит.
Лукас продолжал давить.
— Кто-нибудь, кто похож на скинхеда? Кто-нибудь с сомнительными татуировками?
Она покачала головой.
— Определенно нет. Я бы заметила. Они тоже убийцы? Я думала, вы, ребята, профессора колледжа? Вы, типа, секретные агенты по совместительству или что-то в этом роде? Я в опасности?
Лукас хотел заверить ее, что это не так, но он понятия не имел, что, черт возьми, сказать.
— Им нужна не ты. Им нужен я. Если они придут сюда и спросят обо мне, скажи им все, что они хотят знать.
— Что ты имеешь в виду? — спросила она в замешательстве.
— Возможно, до этого не дойдет. Скорее всего, они продолжат шпионить за мной на расстоянии. Но если они захотят узнать, где я остановился, скажи им, что я остановился у своего парня. Если нужно, назови имя Августа. Скажи, что больше ничего не знаешь. Напиши нам, когда они уедут. Постарайся держаться так, чтобы люди могли видеть тебя с улицы.
Светлая кожа Крикет стала белой.
— Может, мне лучше сказать, что я заболела и пойти домой?
— Да, можно и так сделать, — согласился Август. — Так будет безопаснее.
Она посмотрела на свой телефон на стойке.
— Да, я позвоню владельцу.
— Хочешь, чтобы мы остались с тобой? — спросил Лукас.
Крикет покачала головой, устремив взгляд на машину внизу по улице.
— Нет. Все в порядке. Я закрою дверь, если водитель попытается зайти.
Август поднял подстаканники, наполненные кофе, и Лукас схватил коробку с кондитерскими изделиями.
— Есть шанс, что он попытается проследить за нами, когда мы уедем.
Крикет тяжело вздохнул.
— Без обид, но я чертовски на это надеюсь.
~
Когда они вошли в тайное логово Малвейни, Лукас остановился. Он не знал, чего ожидал, но присутствовали все те же люди, собравшиеся за столом, кроме двоих. Как всегда, – сварливый брат Августа, Аттикус, и его брат-алкоголик, Арчер. Адам тоже был там, сидел с Ноем с одной стороны и двумя одинаковыми на вид мужчинами с другой. Стоял только Томас.
Август поставил пирожные на стол и расставил между ними кофе. Лукас с удивлением наблюдал, как они набросились на угощения, словно акулы на кормежку, расталкивая друг друга локтями, чтобы выхватить из коробки то, что им хотелось. Все, кроме Аттикуса, который задрал нос от сахара, взял черный кофе и удалился как можно дальше от этого побоища.
— Эй, я хотел это, придурок, — сказал один из близнецов, когда Адам выхватил пончик из его пальцев и запихнул угощение в рот целиком.
— Тебе нельзя, а то разжиреешь, — проворчал Адам, уплетая пирожное.
Ной закатил глаза на остальных, бросил извиняющийся взгляд на Лукаса, а затем взял с угла коробки сырный даниш и разломил его на кусочки, чтобы съесть.
Арчер снял крышку со своего кофе и вылил янтарную жидкость из стакана в чашку. В будущем этого человека ждали «двенадцать ступеней».
Когда они, наконец, уселись в кресла, чтобы поесть, Лукас спросил:
— Может, начнем? Я бы очень хотел узнать, что нашла Каллиопа.
— Что-то он какой-то властный, — сказал другой близнец. — Не ожидал такого.
Август посмотрел на двух мужчин.
— Лукас, грубиян – это Ави, а другой – Аса. Остальных ты знаешь. Каллиопа готова?
Лукас перевел тяжелый взгляд с одного на другого, прежде чем полностью отстранить их и повернуться к Томасу.
— Она сказала, что нашла?
Ной покачал головой.
— Пока нет. Мы сами только что приехали.
— Каллиопа, ты здесь? — спросил Томас.
— Я здесь. — В ее голосе все еще звучали жесткие нотки. — Хотела бы я не быть, но я здесь. Те, у кого имеется совесть, возможно, захотят пропустить угощение. Это мрачно.
Ной с тоской посмотрел на свое пирожное, но потом отодвинул его. Лукасу все равно не хотелось есть. Никого из остальных, казалось, не обеспокоило предупреждение Каллиопы.
— Что ты нашла? — спросил Томас, когда Август и Лукас наконец заняли свои места.
— Красную комнату, — поспешно ответила Каллиопа.
— Что? — спросил Лукас, с облегчением увидев, что никто больше не знает, о чем она говорит.
На экране перед ними появилось изображение. У Лукаса ушла минута на то, чтобы понять, на что он смотрит. Она была почти комически ужасающей, как постер к какому-нибудь фильму в стиле слэшер. На средневековой дыбе висела женщина с искаженным в агонии лицом, а мужчина в кожаных штанах и с мешком на голове держал в руках изогнутый клинок. Вся картинка была закрашена красным цветом, и над ней мигали слова «пять дней».
— Это красная комната, — сказала Каллиопа, как будто это как-то все объясняло.
— Мы видим, Каллиопа, — сказал Адам, получив от Ноя удар локтем по ребрам. — Что? — прошептал он.
— Что такое красная комната, Каллиопа? — терпеливо спросил Лукас.
Она снова издала хныканье, словно с трудом выговаривая слова.
— Красная комната – это платное пыточное порно в даркнете.
Лукас потрясенно вздрогнул.
— Что?
Каллиопа сделала глубокий вдох и выдохнула, медленно произнося следующие слова.
— Красная комната – это место, где люди платят, чтобы посмотреть и поучаствовать в изнасиловании, пытках, увечьях и убийствах невольных участников, — пояснила она, ее голос дрожал. — Как вы можете себе представить, эти комнаты открыты только определенное время, и они невероятно прибыльные. Обычно их снимают за границей, потому что там их труднее выследить. Но я думаю, что они снимаются здесь.
— Ты говоришь, что этих женщин похищают, чтобы люди могли заплатить за... пытки? — сказал Лукас, внезапно поблагодарив себя за то, что прислушался к предупреждению Каллиопы.
Он представлял, что это будет плохо, даже ужасно. Лукас видел трупы, был свидетелем пыток, которым подвергались эти женщины, но знать, что это происходит не только по принуждению одного ублюдка-садиста, но и... в качестве развлечения? Ради прибыли? Зрение Лукаса поплыло, голова закружилась. Он не мог дышать. Девушки... все эти девушки мертвы? Сколько людей наблюдали? Участвовали? Совершали злодеяния, не выходя из своих гребаных домов?
Лукас слышал, как Август говорит с ним, но он был слишком занят, упражняясь в технике вдоха- выдоха. Он сейчас потеряет сознание. Ему нужны лекарства. Внезапно на его лицо легли руки, удерживая его голову, но это был не Август. Это был Ной.
— Лукас. Сосредоточься на моем голосе. Я думаю, у тебя приступ паники.
— Мои таблетки. У меня в кармане мои таблетки, — справился Лукас, его рот внезапно превратился в пустыню.
Ной потянулся к карману джинсов Лукаса, но Август отбил его руку.
— Я сам.
Лукас увидел, как Ной поднял руки, как бы показывая, что он не трогает Лукаса, прежде чем его зрение снова поплыло. На этот раз от пота, заливавшего глаза.
Его сердце бешено стучало, и какая-то его часть боялась, что у него случится настоящий сердечный приступ. Потом он переживет унижение, но сейчас Лукасу нужно было сосредоточиться на том, чтобы взять себя в руки. Это никому не поможет. Он проглотил таблетки, которые Август зажал между губами.