Затем она ослабила хватку на подушке и исчезла под поверхностью. В конце концов до меня дошло.
Она не умела плавать.
Cazzo - блядь! Я не остановился, чтобы подумать. Взобрался на борт и нырнул внутрь. Вода была прохладной, мои джинсы впитывали влагу, как губка, утяжеляя меня. Я изо всех сил вынырнул на поверхность, увидел ее голову, покачивающуюся в тусклом свете, и поплыл в ее сторону.
Когда я снова поднял глаза, то не смог ее найти. Minchia - черт!
Нет, ни за что. Я не собирался так легко сдаваться. Это было слишком идеально, и я зашел слишком далеко. Она была нужна мне живой, чтобы отомстить.
Я выбросил из головы все другие возможные причины.
Где, черт возьми, она была?
Затем она появилась, ее отчаянный вдох пробежал рябью по воде и заставил мою кровь похолодеть. Я яростно поплыл, торопясь добраться до нее, пока она снова не ушла под воду. Когда я добрался до того места, где видел ее в последний раз, она исчезла. Соленая вода щипала мне глаза, когда я плыл вниз, и лунный свет не помогал. Но потом кончики моих пальцев коснулись тонких прядей волос.
Я схватил ее так сильно, как только мог, и притянул к себе.
Как только я обнял ее за талию, я попытался вырваться на поверхность. Мы прорвались, и я втянул воздух, Джиа делала то же самое рядом со мной.
Она не сопротивлялась, пока я плыл к задней части яхты. Оказавшись там, я схватилсхватил ее руками металлическую лестницу.
– Держись, — крикнул я, затем взобрался на платформу. Повернувшись, я быстро подтащил ее к себе, где она рухнула, крепко зажмурив глаза. Я тяжело дышал и пытался отдышаться, внимательно наблюдая за ней, когда она начала кашлять.
– Почему? — прохрипела она сквозь кашель. – Почему ты спас меня?
Я провел рукой по мокрому лицу и обдумал вопрос. Настоящий ответ был... туманным. Я хотел сказать, что это потому, что она была разменной монетой, слишком ценной, чтобы ее потерять. За исключением того, что правда, вероятно, была больше связана с самой женщиной и этим нездоровым очарованием, которое, казалось, росло, чем больше я находился в ее присутствии.
Но я бы никогда в этом не признался.
– Я же говорил тебе. Месть.
Я опустился на колени и поднял ее. Слезы текли по ее лицу, и она безвольно повисла у меня на руках. Неожиданно, что-то в моей груди перевернулось, какая-то давно умершая часть меня вернулась к жизни перед лицом ее поражения.
Я не хотел, чтобы она потерпела поражение. Я хотел, чтобы она боролась и бросала мне вызов.
Все это не имело смысла, но я уже давно перестал пытаться понять, как работает мой мозг после подземелья. Это место изменило меня, как будто оно изменило мою ДНК - и до этого я не был абсолютно уравновешенным. Теперь я был никчемным человеком.
Но когда я прижимал обнаженную и дрожащую Джию к груди и нес ее на яхту, я точно знал, куда я ее веду.
Хелен ничего не сказала, когда я прошел мимо и схватил одеяло с дивана.
– Оставайся здесь, — сказал я ей и обернул одеяло вокруг Джии, как мог, не опуская ее.
Когда я проходил мостик, появился член экипажа. Его глаза расширились, когда он увидел меня, мокрого насквозь и несущего Джию.
– Дон Д'Агостино. С вами все в порядке?
– Распорядитесь, чтобы мне принесли горячий чай в каюту.
Он кивнул и исчез. Я продолжил путь к носовой части и вошел в свою спальню. Все еще держа Джию на руках, я направился к джакузи на моей террасе, где мои братья развлекались со своими женщинами.
– Убирайтесь отсюда на хрен.
Они уставились на меня так, словно не могли поверить в то, что видели.
– Вон — крикнул я, не желая объясняться. – Уходите на другой конец яхты.
Массимо осторожно снял девушку со своих колен, усадив ее на палубу, затем взял свою выпивку и кока-колу, прежде чем уйти. Вито что-то прошептал женщинам, которые были с ним в джакузи, и они вышли, надели халаты и исчезли. Он задумчиво почесал подбородок, наблюдая за мной.
Я не хотел слышать то, что хотел сказать мой брат.
Развернувшись на каблуках, я направился в ванную и включил горячую воду в душе. Джиа дрожала у меня на груди, даже под одеялом, и я подозревал, что причиной был испуг, а не прохладное погружение.
К тому времени, как Вито появился в дверях ванной, вокруг его талии было обернуто полотенце.
– Энцо...
– Я, блядь, не хочу это слышать, – огрызнулся я. Джиа вздрогнула, хотя я сомневаюсь, что она понимала по-итальянски. Скорее, она реагировала на мой тон. Смягчив свой голос, я сказал Вито:
– Позже.
Он вздохнул и закрыл дверь, а я вошел в душ полностью одетый, все еще держа Джию на руках. Я держал ее под струями и паром, пока она не прошептала:
– Пожалуйста, отпусти меня.
Я осторожно поставил ее на ноги, но не отпустил. Я держал ее за талию, поддерживая, стараясь не смотреть, как капли воды каскадом стекают по ее гибкому телу, скользя по упругим холмикам ее задницы и вниз по длинным ногам.
– Прекрати пялиться на мою задницу. — Она прислонилась к кафелю, спрятав лицо в руках, прячась от меня. – Боже, пожалуйста. Просто оставь меня в покое.
Ее плечи затряслись, и я заподозрил, что причиной были новые слезы. В мгновение ока я снял с себя мокрую одежду и бросил ее на пол в ванной. Я схватил шампунь и вылил достаточное количество на ее голову, затем начал втирать его в длинные пряди волос.
– Что ты делаешь? — спросила она через плечо.
Разве это не очевидно?
– Мою твою голову.
– Я имею в виду, почему ты так добр ко мне?
Я не был уверен. Если бы я был умнее, я бы бросил ее обратно в эту камеру, запер ее на тройной замок и выбросил ключ. Но я не мог так поступить с ней, по крайней мере, не сейчас.
Я помассировал ей кожу головы, взбивая шампунь в пену, и она застонала. Звук донесся прямо до моего члена, сделав мои и без того полные яйца еще тяжелее. Вместо этого я попытался сосредоточиться на ее волосах, осторожно ополаскивая их под струей воды.
– Ты умеешь плавать?
Подозрительный взгляд опухших глаз метнулся к моим, как будто она оценивала, говорить правду или нет.
– Нет. Я чуть не утонула, когда мне было восемь. После этого я больше никогда туда не заходила.
– Господи! О чем ты думала, прыгая вот так в воду?
В ее взгляде зажглась искра, которая была мне хорошо знакома.
– О, я не знаю. Может быть, о том, что я хотела вырваться из своей клетки любыми необходимыми средствами, даже если это означает смерть.
Покачав головой, я потянулся за кондиционером. Она стояла там, не двигаясь, позволяя мне ухаживать за ней.
– Ты так не думаешь.
– Да, я, блядь, так думаю! — Она толкнула меня в голую грудь. – Убирайся отсюда к чертовой матери, Энцо.
Я ждал, что желчь заполнит мое горло от соприкосновения, но этого не произошло. Что за черт?
Она отвернулась от меня.
– Пожалуйста, я умоляю тебя. Ради всего святого, просто оставь меня в покое на пять минут.
Я изучал ее спину, странное разочарование поселилось у меня между лопатками. Должен ли я остаться? Что-то подсказывало мне не уходить, но я не мог ясно мыслить, когда она, голая и мокрая, стояла всего в нескольких дюймах от меня.
Неуверенный, я ополоснулся и выскользнул из душа, затем обернул полотенце вокруг талии и вышел из ванной. Я натянул пару спортивных шорт, но не стал заморачиваться с рубашкой. Принесли чай, и я попросил их поставить поднос на кровать. Затем я схватил свой телефон и написал Вито, чтобы узнать, как именно сбежала моя пленница. Я хотел получить ответы.
Я не мог посадить ее обратно в клетку, пока не убедился, что она выдержит.
Но действительно ли я оставлю ее здесь? Со мной?
Ни одна женщина не спала в моей постели со времен Мариэллы и моей жены. Что, если мне приснится кошмар? Это был слишком большой риск. Нет, я бы приструнил Джию, а потом спал бы в своем кабинете внизу.
Я подумал о ее обнаженном теле в моей постели, о ее запахе на моих простынях, и я почувствовал, что снова становлюсь твердым. Она была дерзкой, непредсказуемой. Приручить ее было бы непросто, и мне бы это очень понравилось. Она была бы невероятным трахом. У меня чуть слюнки не потекли от этого.