Она отправила два эмодзи со смеющимся лицом.
Близняшка: Повеселитесь в Милане!
Отправив ей эмодзи в форме среднего пальца, я убрала телефон. Некоторые мои чувства по-прежнему не могли поверить, что отец отпустил нас с Эммой в университет, и тем более, что он разрешил мне пройти стажировку в Милане. В этом, вероятно, была заслуга Фрэнки. С того времени, как старшая сестра вышла замуж за Фаусто, отец предоставил нам с Эммой больше самостоятельности. Не было никаких дискуссий о браке или помолвке, слава богу, и казалось, что он готов позволить мне жить как обычной молодой девушке нашего возраста.
Когда я спросила об этом Фрэнки, она сказала, что у Фаусто есть рычаги воздействия на нашего отца и он не опасается использовать их в наших интересах.
Неужели моя старшая сестра была такой дрянью?
На все остальное не было времени, поскольку нас подняли и повели на этаж ниже. Остальные модели были похожи на меня, того же роста и телосложения, с эффектной прической и макияжем. Модели были одеты по-разному, однако мой наряд был самым откровенным. Не успела я задуматься об этом, как открылись двери лифта, после чего нам велели тихо собраться за кулисами. Специалисты по прическам и макияжу дорабатывали наши образы, в то время как Кьяра и Валентина приводили нас в порядок.
После того как мы были готовы, прозвучали вступительные такты песни Бритни Спирс «I'm a Slave 4 U». Мне пришлось подавить улыбку. В детстве мы с сестрами обожали эту песню, а Бритни была просто охренительной королевой.
Валентина зашипела на меня, как только я защелкала пальцами в такт. Кьяра указала на свое лицо, напомнив мне, что необходимо оставаться в образе. Я кивнула и изобразила выражение «мне все до лампочки», которому меня учили раньше.
Шеренга начала двигаться, и модели стали ходить. Приблизившись, я заметила огни и дым, синхронизированные с музыкой, и мое сердце забилось быстрее. От волнения у меня в груди все бурлило, в то время как я поднималась по ступенькам и ждала своей реплики.
Мне предстояло уничтожить этот гребаный подиум.
□
Энцо
Я рано усвоил один урок: никому не доверяй.
Это касалось и тех, кто брал ваши деньги и давал обещания. Это означало, что я тщательно следил за своими инвестициями. Иначе что мешало бы кому-то украсть у меня деньги?
Доменико был одним из немногих дизайнеров, в которых я инвестировал. Мода была хорошим способом отмыть деньги, а я всегда любил одежду, и пока что Доменико оказался мудрым выбором. Его имя теперь звучало по всему миру, его работы носили все знаменитости.
Это означало, что Доменико отвечал мне и был доступен в любой момент, чтобы удовлетворить любую мою прихоть. Сегодня это вылилось в частный показ его предстоящей коллекции, чтобы увидеть плоды моих инвестиций. Я ждал в одиночестве у подиума, замаскированный парой солнцезащитных очков и бейсбольной кепкой.
– Синьор. ― Появился Доменико и опустился на сиденье рядом с моим. – Я думаю, вы будете довольны тем, что увидите.
Сомнительно, но я был в Милане по другим делам, так что это был легкий способ проверить его. Я все еще скрывался, поэтому должен был быть осторожен и никогда не задерживался на одном месте надолго.
Даже спустя четыре года моя вражда с Раваццани продолжала ярко пылать. Он хотел моей смерти, но я не давал ему такой возможности. Вместо этого я затаился и замышлял свою месть. Он никогда не увидит моего приближения.
Я пострадал гораздо больше, чем Раваццани, потеряв почти все, включая мою жену. Она погибла в автокатастрофе. Мы не были близки, кроме воспитания наших детей, но она заслуживала большего, чем истечь кровью на крошечной проселочной дороге в Англии.
Мои дети потеряли мать. Это терзало меня каждый день. Они учились в английской школе-интернате под вымышленными именами, и я видел их несколько недель каждое лето, когда мы вместе уплывали далеко от Европы. Все остальное было слишком опасно для них. Я не мог рисковать тем, что мой враг найдет меня и причинит боль моим детям.
Ядовитая ненависть скручивалась в моем нутре, лианы ярости и тьмы, которые распространялись, чтобы забить мое горло и задушить меня. Это дело его рук. И Раваццани заплатит.
Доменико подал сигнал кому-то в кулисах, и зал наполнился музыкой. От этой какофонии у меня заболела голова, когда парад красивых женщин начал спускаться по небольшому подиуму. Я изо всех сил старался выглядеть заинтересованным.
До моего плена я общался с Доменико во время шоу, а затем трахал двух или трех моделей. Спустя несколько часов эти же модели каким-то образом оказывались в моем номере в отеле, и мы проводили ночь, обмениваясь оргазмами.
Сегодня я молча, стоически наблюдал за происходящим, с нетерпением ожидая окончания этого поручения.
Доменико сместился.
– Вдохновение для коллекции…
Я поднял руку, чтобы прервать его.
Мне было наплевать на его вдохновение и экологичность одежды. В данный момент мне было наплевать на все, кроме как доказать ему, что я жив и все еще достаточно грозен. Я использовал его для отмывания денег, не более того.
Женщина ступила на подиум, и воздух вырвался из моих легких.
Это лицо. Я знал его. В голове промелькнуло воспоминание, которое я должен был вспомнить. Она была красива. Может быть, я трахал ее.
Нет, не забыл. Я бы не забыл, как эти длинные ноги обхватили мою талию или ее…
Туман в моем мозгу рассеялся, и осознание ударило меня в грудь, как молот. Это было невозможно. Как это могло произойти?
Она подошла ближе, и истина прочно засела в моих костях. Даже сквозь солнцезащитные очки я мог сказать, что это Джиа Манчини – и она здесь, на подиуме Доменико. Che cazzo - Что это??
Я не забыл ее из темницы Раваццани, когда она смотрела на мое разбитое и окровавленное тело на земле, рассматривая меня, как животное в зоопарке. Развлечение для нее. Эта гребаная stronza - стерва.
Мой шок прошел через несколько ударов, и я изучал ее, пока мои мысли бешено метались. Мне было неприятно это признавать, но она была великолепна. По замыслу Доменико она была почти обнажена, и я мог проследить ее изгибы за бретельками, которые она носила. Высокие черные сапоги делали ее ноги еще длиннее, когда она шла ко мне, а ее маленькая талия расширялась до широких бедер. Сисек не было, но я мог видеть намек на соски, скрытые за непрочной тканью.
Смело и без страха она смотрела на меня, приближаясь к концу подиума. Узнала ли она меня? Я ждал увидеть какой-то знак, какую-то вспышку в ее ровном выражении, но ее не было. Ее лицо оставалось бесстрастным.
Она повернулась и пошла прочь, ее задница двигалась с каждым шагом. Я не сводил взгляда с этих двух упругих шаров, пока она не исчезла.
Это была уловка Раваццани? Схема, чтобы выманить меня из укрытия?
Гнев хлестнул меня по внутренностям, как кнут. Неужели он считает меня таким отчаянным, таким жалким, что я бегаю за его почти голой, сексуальной, как блядь, свояченицей?
Женщины ничего не значили для мужчины, который был мертв внутри.
В какой-то момент музыка прервалась. Доменико переминался на своем месте, внимательно наблюдая за мной. Я видела, как на его лбу выступили капельки пота.
Va bene - Все в порядке. Если он боялся меня, то должен был повиноваться
– Верните ее, ― огрызнулся я.
– Она?
– Модель в ремнях и сапогах.
– Я не думаю…
– Я хочу, чтобы она была здесь. Прямо сейчас.
Слегка подпрыгнув, Доменико начал писать смс на своем телефоне, его большие пальцы лихорадочно двигались. Я сидел совершенно неподвижно. Я пытался рассмотреть это со всех сторон, как и все проблемы, с которыми я сталкивался. Почему она? Почему здесь? В этом не было смысла.
Мое участие в бизнесе Доменико было хорошо охраняемым секретом.