— Нет, ты сумасшедший, Рокатински! — Волк с изумлением посмотрел на противника. — Но мне нравится твое предложение. В этом есть что-то заманчивое. Никогда не думал, что сам пущу себе пулю в лоб. Всегда было предостаточно желающих сделать это за меня. А ты не боишься, что я вместо своего лба могу выстрелить в тебя?
— Том проследит, — Макс кивнул на Тома, который тотчас взял Волка на прицел.
— Уговорил. Я согласен.
— Тогда приступим…
Противники встали друг против друга. Том, продолжавший сидеть в кабине биплана, испытывал сильное желание пристрелить Волка. Впервые в жизни он хотел убить человека. Но что-то останавливало его. Он, как навороженный, смотрел на происходящее, чувствуя себя, как во сне.
— Кто первый? — спросил Волк, глядя прямо в глаза Максу.
— Разыграем, — ответил Макс и бросил один из патронов Волку.
Тот машинально поймал его. Макс объяснил:
— Патрон — я. Пустая рука — ты.
— Как в детском саду, — проворчал Волк, но тем не менее спрятал руки за спиной.
Через секунду он вытянул их перед Максом. Тот молча показал на правую. Волк раскрыл ладонь. Патрон блеснул на солнце латунью гильзы. Волк улыбнулся и бросил патрон через плечо. Тот со стуком отскочил от крыла биплана.
— Твое слово, Рокатински.
Макс молча кивнул головой и приставил пистолет к виску. Наступила напряженная пауза. Волк, не отрываясь, смотрел на Макса. Тот улыбнулся и плавно нажал на спуск. Раздался щелчок. Со стороны самолета донесся Облегченный вздох Тома.
Макс убрал пистолет от виска и крутанул барабан. Тот прокрутился несколько раз как настоящая рулетка. Только это была рулетка смерти.
— Твоя очередь. Волк, — сказал он, протягивая пистолет.
Волк взял оружие и внимательно осмотрел его, как будто хотел запомнить, из чего он, может быть через минуту, вышибет себе мозги.
— А ты мне сразу понравился, Рокатински, — произнес он, вертя пистолет в руках.
— Цветом лица?
— Нет. У всех мертвецов один цвет лица. Но ты отличался от остальных.
— Чем же? — Макса заинтересовали откровения своего врага.
— Мы были первыми. Еще до Удара мы начали жить по законам, по которым сейчас живут все. Весь старый мир был сплошным дерьмом. Теперь мы стали хозяевами. А ты один из нас.
— Это еще почему?
— Ты, как и мы, наплевал на тот говенный закон. Гм взял в руки оружие и пошел убивать, а не спрятался трусливо за него, как это делали другие…
— Ты бы стрельнул, — напомнил Макс.
— Что ж…
Продолжать Волк не стал. Он быстрым движением поднес пистолет к сердцу.
— Не хочу портить лицо. — мрачно пошутил он и нажал на спуск.
Опять раздался сухой щелчок. Пожав плечами, Волк в свою очередь крутанул барабан.
— Так на чем я остановился? — спросил он, возвращав пистолет.
— На своем лице, — ответил Макс, принимая оружие.
— Да. Мы с тобой оба — Воины Дороги! Мы одного племени люди.
— Не забывай только, что мы стоим по разные стороны барьера. Хотя ты прав, мы оба живем дорогой. Только ты стал убийцей, а я полицейским, — с этими словами Макс нажал на спуск. Снова последовал щелчок. Том вытер выступивший на лбу холодный пот. Обрез у него в руках дрожал от напряжения.
— Что ж, продолжим, — Волк взял пистолет, после Того как Макс прокрутил барабан.
— Интересный разговор. Жаль будет, если мы не сможем его завершить.
— Всегда приятно поговорить с близким тебе человеком. Ведь мы почти родственники, Рокатински. Мы враги, а это уже немало в наше время. Видел того парня, что пролетел мимо тебя?
— Их там двое было. — ответил Макс.
— Второй, — уточнил Волк. — Так вот, кто он мне был? Что я о нем знаю? Так, человек. Был, а потом, хлоп, и нет его. Ты — совсем другое дело, Рокатински. Ты враг! Это почти как друг, только наоборот. Скажи, Рокатински, у тебя есть друзья?
— Ты убил моих друзей, — глухо ответил Макс.
— Вот. А враг у тебя есть. Это я, — Волк приставил пистолет к груди и нажал на спуск. — Еще есть, — добавил он, услышав щелчок. — Тебе не надоело? Там мы до вечера можем стоять здесь.
— Ничего, я не спешу. Почему не постоять в обществе приятного человека?
Макс взял пистолет и опять крутанул барабан.
— Вот меня прозвали Волком. — продолжил разговор Волк. — А ведь волк— это ты, Рокатински. Ты один.
— Да, ты силен стаей. Накинетесь, как шакалы, и рвете на части, а я сам себе хозяин.
— Может, ты и прав. Я, по твоей милости, калека. Трудно мне одному… Стреляй, не стесняйся, — напомнил Волк.