Предводитель в черной коже с волчьей шкурой остановился, не доходя лары шагов. Право вести разговор он предоставил тем двоим. Заговорил блондин, каким-то бесцветным голосом:
— Добрый день.
— Добрый день.
— Мы здесь… встретить друга… Он должен был приехать на поезде… Вы ничего о нем не знаете?..
Блондин, не мигав, смотрел куда-то мимо хозяина магазинчика. Тот удивленно поднял брови:
— Откуда мне знать? А на поезде сегодня никто не приезжал.
— Никто?
— Никто. Привезли только какие-то ящики… — хозяин осекся. — Гроб?
— Это наш друг, — кивнул блондин.
— Тогда вам нужен начальник станции. Надо подписать необходимые документы.
— Где мы его найдем?
— На станции…
Блондин медленно перевел взгляд на хозяина магазина и впервые за весь разговор посмотрел ему в глаза. Видимо, он соображал, хамит ли этот тип или нет и если хамит, то в какое бы место ему заткнуть его язык. Но посмотрев на предводителя, он сказал своему «шарнирному» приятелю:
— Пошли. Джонни. — и они направились на станцию.
Джон Карт допивал очередную банку пива, когда пришли за гробом. Он чуть не поперхнулся, увидев вместо старичка-гробовщика троих мрачных рокеров. Что-что, а такое он ожидал меньше всего. Внутренний голос подсказал начальнику, что на сегодня его неприятности только начались. Тем не менее он поднялся с шезлонга и попытался изобразить нечто среднее между радостной и соболезнующей улыбками.
— Наконец-то. Пойдемте.
Карт отвел их на перрон, туда, где стоял гроб. Пока они шли, он выяснил, что того белобрысого зовут Дружок, длинноволосого — Джонни, а молчаливого угрюмого здоровяка — Волк. «Тьфу ты! Прямо как собак!» — подумал начальник станции, но свое мнение решил оставить при себе.
— Вот, — Карт кивнул в сторону гроба. — Это, наверное. и есть ваш друг. Не много же от него осталось…
Гроб и правда был по размеру меньше обычного. Только сейчас м-р Карт понял, что его так беспокоило в нем.
— Ему не оставили шансов!.. — запальчиво начал Джонни, но осекся, взглянув на предводителя.
— Судя по вашему транспорту, ему, — Карт опять кивнул в сторону гроба, — как я понимаю, надо было чаще соблюдать правила до…
Дружок положил руку на плечо Карта слегка сжал его и как-то очень нехорошо произнес:
— Наверное, они хотели вырезать ему сердце, а?
В глазах у Карта промелькнул страх.
— Ну, я это и хотел сказать… Бедняга… — неуверенно пробормотал он.
Еще одна ладонь медленно легла на второе плечо начальника станции.
— Ночной Всадник… — тихо произнес Волк, мягко за подбородок повернув голову Карта к себе.
— Что?
— Он не бедняга. Он Ночной Всадник. Раньше он был лучшим из нас… Паук, так его звали. Слышал?
— Не-ет…
— Был лучшим. А теперь он там, — Волк возвел глаза к небу.
— И теперь его зовут просто Ночной Всадник. Понял? Отныне каждый раз, глядя в ночное небо, помни о нем.
— Я так и сделаю.
— Вот и хорошо. А то башку оторву… Сними кепку.
Джон Карт сорвал фуражку с головы и опасливо посмотрел на этих ненормальных.
— Как скажете.
Ему стало совсем не по себе. Предчувствие чего-то ужасного становилось в нем все сильнее.
— Как я скажу? — улыбнулся Волк. — У тебя прекрасная философия… Я потом скажу. А пока проваливай. Я сам обо всем позабочусь.
Дружок и Джонни увели начальника станции. Волк сел рядом с гробом и склонил голову.
Когда он остался один, он положил руку на крышку и погладил крест.
— Нас заставили убраться. Нас не смогли победить и поэтому заставили убраться, — сказал он негромко, не отводя взгляда от креста. — Эти ублюдки боятся нас и поэтому ненавидят. Как будто мы главное зло в их поганой жизни, — его взгляд вспыхнул. — Мы ушли, чтобы спасти тебя. Ты ведь знаешь. Паук, как я тебя любил. Ты был мне нужен!.. Но легавые по-своему обставили нашу встречу с тобой, — он усмехнулся, но зловещий огонь еще ярче вспыхнул в его глазах. — Они пожалеют об этом Я найду того, кто это сделал. Я найду его! Это говорю тебе я, Волк, Воин Дороги, Ночной Всадник!..
Волк поднял голову.
Шум на площади усиливался. Кто-то закричал. Послышался звон разбитого стекла. Похоже, «гости» намеревались крепко повеселиться. Губы Волка растянулись в кривой ухмылке. Он встал и быстро вышел на площадь.
Глава четвертая
В маленькое помещение кафе шум с улицы доносился приглушенно, сдерживаемый толстыми стеклами. И совершенно не мешал Стиви Уандеру сообщать из музыкального автомата, что он звонит по телефону и говорит о любви. За дальним столиком два суровых фермера-скотовода обсуждали очередное понижение цен на шерсть. Перемалывая косточки дуракам из кабинета министров, они с интересом поглядывали в окно.