Той же ночью Макс отбыл по направлению к Кэтрин-Спрингсу. Он гнал всю ночь, не останавливаясь, выжимая все что можно из старого «остина». Последний починили в полиции, куда его отогнали с места гибели Энн. Макс чувствовал в себе необычайный прилив сил. Если нужно, то он точно так же доехал бы, не останавливаясь, до самой Канберры или Сиднея.
К рассвету Макс подъехал к своему дому. Еще недавно это был их с Энн дом. Теперь он стоял пустой и безмолвный. Макс на минуту задержался перед входом, потом тряхнул половой и решительно вошел в дом. Внутри все оставалось так. как было перед отъездом в отпуск. Воспоминания волной накатили на Макса.
С полчаса он ходил по дому, трогал вещи. Перекладывал их с места на место. Постоял в детской. Разбросанные игрушки Джейсона заставили Макса прослезиться. Но тут его взгляд упал на игрушечный мотоцикл, который подарил его сыну Кот. Он тогда еще сказал: «Сначала такой. Расти, и дядя Кот научит тебя гонять на настоящем так, что все в округе попадают от зависти». Сейчас мотоцикл вызвал у Макса совсем другие ассоциации. В голове вспыхнул кровавый паук. Макс со злостью раздавил игрушку и вышел из детской.
Воспоминания уступили место решительным действиям. Макс, не торопясь, переоделся в свою форму, в которой он выезжал обычно на трехдневное дежурство. Пристегнув, как следует, кобуру со своим специальным полицейским 38-го калибра, Макс в последний раз окинул взглядом свой некогда счастливый дом и вышел на улицу.
В подземный гараж полицейского управления Макс попал через запасной выход, воспользовавшись своим ключом. В столь ранний час в управлении находились лишь дежурные. Они сидели этажом выше и не могли помешать Максу. Быстрым шагом он прошел в самый дальний конец гаража. Там, накрытый чехлом, стоял плод технического творчества механика Луиса. Для нового «перехватчика» напало время действий. Только теперь его впору было называть «истребителем». Сбросив чехол, Макс проверил наличие бензина, масла, воды, как учил его еще отец. Все было в норме. Луис знал свое дело.
Через минуту Макс уже сидел за рулем. Заработал двигатель. зажглись фары. «Истребитель» тронулся с места…
Олаф как раз говорил Франки о Рокатински и постигшем его несчастье, когда внизу у них под ногами взревел двигатель.
— Что за чертовщина?! — Олаф вскочил на ноги.
— По-моему, кто-то угоняет наши автомобили, — пробормотал Франки, судорожно нащупывая кобуру.
Шум двигателя усилился и переместился на улицу. Олаф, двинувшийся было ко входу в гараж, бросился к окну. Франки, опередивший его на полсекунды, воскликнул:
— Да это же новый «перехватчик» Рокатински! Кто мог его угнать?
— Я думаю, только сам Рокатински, — спокойно произнес Олаф, кладя руку на плечо товарищу.
— Что он задумал?
— Не знаю, но не нам ему мешать, не правда ли, Франки?
— Ты так думаешь?
— Это его право. К тому же, вряд ли найдется человек, способный остановить Макса, тем более на этом «перехватчике».
Дав Максу минут сорок, Олаф сообщил о случившемся своему начальнику Дональду Мак-Артуру.
Владелец «автомобильного заведения» Роберт Кент лежал под очередным фермерским пикапом. Ремонт этих пикапов, собственно, и составлял основной доход его заведения. За последний дни Кенту здорово досталось, и теперь он в основном занимался не ремонтом, а обдумыванием происшедшего. Началось все с той молодой семья, что оставила у него колесо. Вначале он даже обрадовался, колесо как никак денег стоит. Но теперь он, пожалуй, был готов сам отдать пару-другую колес, лишь бы избавиться от свалившихся на него напастей. Сразу после семьи подъехала орава мотоциклистов ужасного вида и в буквальном смысле этого слова вытрясла из него все, что он знает об этой семье. Благо он знал немного. Орава укатила и возвратилась назад на следующий день. Они обсуждали какие-то планы мести кому-то. А главное, заставили его перебрать и починить все их мотоциклы. А их, слава Богу, было не меньше пятнадцати штук. В другой раз его бы, может, и обрадовал подобный заказ, но Всадники, как называли себя мотоциклисты, и не подумали за это платить. Вместо этого они поиздевались над ним и забрали десять галлонов отличного моторного масла, которое он берег для себя.