— Что вы в самом деле! — воскликнула Банни, видя, что разговор принимает крутой оборот.
— Не вмешивайся, Банни, — сказал Джуд. — Я хочу сказать этому супермену, что я не люблю, когда такие парни строят из себя не пойми что. Можешь забрать свой бензин и катиться на все четыре стороны. Я не держу тебя.
— Отлично, Джуд. Я именно так и сделаю. Но послушай тогда, что я хочу сказать. Если ты захотел вдруг поиграть в бойскаутов, то это не значит, что я тоже должен в этом участвовать. А ты не задумывался над тем, с чего это Воин Пустошей примчался сюда издалека? Откуда он вообще знает про это ущелье. Откуда он знает о бензовозе? Кто-то ему сказал? Кто?!
Джуд стоял опешивший. Это было именно то, что беспокоило его в последнее время. Макс прав. Но тем не менее Джуд довольно резко ответил:
— Ты прав, я не знаю ответов на эти вопросы. Но это не твое дело. Ты сам так сказал. Беги себе дальше. Мы сами разберемся со своими проблемами. Счастливого пути.
С этими словами Джуд повернулся и, не оборачиваясь, пошел прочь.
Макс в последний раз проверял свой «истребитель». Баки уже были заполнены до отказа. Давно Макс не выезжал с таким запасом горючего. Он залил даже все свои канистры. Теперь он мог смело податься в какие-нибудь более веселые места. Например, к нефтяным князьям на запад. Там было, чем разжиться. Но что-то останавливало его. Несмотря на свое невысокое мнение об этих овцеводах, он все же почему-то не хотел уезжать вот так сразу. Поэтому он уже в третий раз проверял и без того исправный автомобиль.
Что-то беспокоило его. Эта банда. Странное совпадение в прозвищах. Хотя, с другой стороны, какое ему дело до всего этого? У него своя дорога. За эти годы он привык всегда быть один. Эти овцеводы со своими проблемами пускай катятся ко всем чертям. Он получил то, чего хотел, и теперь свободен. Быть свободным — вот что было для него дороже всего. Это значит — не зависеть от других. Свои проблемы он решит сам, а до чужих ему нет дела. Но почему он еще до сих пор здесь?
— Уезжаешь, — раздался сзади голос Банни.
Макс резко обернулся. Что ей тут надо? Что им вообще всем от него надо?
— Жаль, — добавили она.
Макс, который хотел было уже нагрубить ей, вдруг осекся.
— У тебя хороший сын, — произнес он неожиданно для себя.
— Спасибо, — ответила Банни. — Ты уж извини меня за то, что я не сдержалась сегодня. Просто я так волнуюсь за него. Он как дикий волчонок. Я уже не справляюсь с ним. А вот ты. похоже, нашел с ним общий язык.
— Тебе показалось. Просто а рассказал ему одну историю. Там из-за безрассудства одного пострадали многие.
— Нет, правда. Тебя бы он послушал. Но ты уезжаешь… — У меня свой путь.
— Да, наверное. Что тебя гонит? Я слышала эту страшную историю про твою семью. После Удара все кого-то лишились, но тогда, наверное, это было ужасно. Тебя недаром называют Сумасшедшим Максом.
— Это так. И не стоит тебе забивать этим голову. У тебя и так много проблем.
— Это твоя философия?
— Не хуже других. Это лучше, чем сидеть и ждать, что придет Моисей и доставит тебя в райские сады на Побережье. Поверь, там тоже полно проблем. Я не навязываю своих проблем другим, но и чужими заниматься не намерен.
— А разве чужие проблемы не могут стать и твоими?
— Только не у меня. Я одиночка. И не надо считать меня плохим или, наоборот, хорошим. Я просто Сумасшедший Макс — и пусть будет так.
— Бобби тоже одиночка. Это ведь не родной мой сын.
— Ты говорила.
— Да. Я подобрала его, когда ему было что-то около двух лет. Его родители погибли. От прошлой жизни у него остался лишь маленький крестик. Я храню его у себя. Боюсь, что он потеряет его.
Макс вспомнил своего Джейсона. Это удалось ему с трудом. С годами образ жены и сына становился все тусклее. Макс стал замечать в последнее время, что он уже не конкретизирует свою боль. Гибель жены я сына ушла куда-то в прошлое. Осталась просто тупая боль, которая и гнала его все эти годы куда-то вперед по пустынной дороге. Он просто боялся связывать себя с кем-либо. Нельзя потерять того, кого нет. А потерять себя Макс не боялся. Сколько раз он уже желал смерти. Но казалось, что рок хранил его. Он выходил невредимым из любых переделок. Он загрубел, но не стал бессмысленно жестоким. Та боль, у него внутри, помогла сохранить ему остатки человеческого облика. Он не смог опуститься ниже определенного уровня. И вот эта девушка со своим сыном…
Макс тряхнул головой.
— Вот что, милая, не выжимай из меня слез. Они кончились уже давно.