— Жив и слава Богу, — сказал он.
— Заткнись.
Том попытался сплюнуть пересохшим ртом.
— Умираю от жажды, — поморщился он. — У тебя есть вода?
Макс достал флягу, в которой еще что-то оставалось, и протянул Авиатору.
— Есть. Возьми.
Том одним глотком выдул всю воду, опустошив флягу и вернул ее Максу.
— Чего ты набычился, а?
— Ничего.
— Я тебе вот что скажу…
— Предупреждаю, — перебил его Макс, — если у тебя чешется язык, поговори о чем-нибудь другом. Иначе я не выдержу и закопаю тебя тут в землю!
Том вздохнул.
Из-под импровизированного навеса донесся полос Бобби, который очнулся и повернул голову лицом в сторону разговаривавших мужчин.
— Макс, за нами не приедут? — спросил он.
Макс взглянул на него.
— Не знаю, Бобби, — он перевел взгляд на Тома и добавил: — Вот, один уже приехал. Приковылял.
— Они должны сейчас появиться, — сказал Том. — Мы договаривались так…
— Мы тоже договаривались! — огрызнулся Макс.
— Успокойся.
— Если здесь появится Джуд, боюсь, я не смогу удержаться от соблазна пристрелить его…
Некоторое время они молчали.
Сильно припекавшее солнце и наступившее затишье после напряженной погони давали о себе знать. Не хотелось ничего. Казалось даже, что, появись здесь сейчас мотобанда, они не сдвинулись бы с места.
Первым прервал молчание Том.
— Кстати, — сказал он, — ты так и не поблагодарил авиацию за поддержку с воздуха.
— За что?
— Не хами. Я ведь все это время наворачивал круги над тобой. И делал все, что мог. Только трудно было тебе помочь — ты тащился, как черепаха…
Макс хмыкнул. Потом посмотрел на Тома.
Обида стала понемногу уходить, и было уже не так тошно и противно, как в первые минуты там, у бензовоза, когда Мак обнаружил песок.
— Мне некогда было смотреть наверх, — сказал он. — А ты действительно прикрывал меня?
— Он еще спрашивает! Ты посмотри на эту инвалидную коляску! — Том показал в сторону биплана. — Самолет похож на решето. Похоже, они весь боезапас израсходовали на меня. К тому же он теперь способен передвигаться только по дороге… Черт! Придется попотеть, чтобы принести его в порядок.
— Они тебя все-таки сбили? Как же ты умудрился сесть? И вообще, почему ты еще жив?
Вашими молитвами… — Том отмахнулся. — А вообще, сам удивляюсь. Спланировал как-то. Меня чуть было не размазало, но вроде бы повезло. Вон, только теперь он хромает на оба колеса…
Авиатор не договорил. Схватило раненую руку.
Макс только сейчас заметил, что левый рукав его куртки разодран и пропитан кровью.
— Что с рукой? — спросил Макс.
— Ерунда. Задела шальная пуля.
— Ерунда, — передразнил Макс. — Не выпендривайся, герой. Давай перевяжу руку, она тебе может еще понадобиться.
Макс достал остатки бинта я, усадив на камень Авиатор. оторвал его и так уже драный рукав и стал аккуратно перевязывать рану.
В течение неспешной перевязки и потом, когда уже Макс сел на землю рядом с Томом, они не предпринимали решительно никаких попыток что-либо сделать или решить.
Спустя некоторое время к усталой израненной компании стал приближаться, появившись в тучи пыли на дороге автомобиль. Еще через несколько минут Макс и Том разглядели в нем «ленд-ровер» овцеводов-переселенцев. Макс выругался и достал пистолет, решив проверить его боеготовность.
— Макс, ты что делаешь? — забеспокоился Том.
— Если это твой Джуд сюда скачет, — равнодушно сказал Макс, — я его убью.
— Не дури, Рокатински. Убери свою пушку. Нам не хватало еще тут перестрелки между собой!
Макс убрал оружие.
— Ладно. Только говорить с ними будешь ты…
«Ленд-ровер» быстро приближался.
Вот он снизил скорость, подъехал к самолету и, свернув с дороги, остановился рядом с Томом и Максом. Бобби с трудом приподнялся на своем ложе и теперь тоже смотрел на автомобиль.
«Ровер» остановился.
Левая дверца распахнулись и оттуда выскочила испуганная Банни. Она сразу же бросилась к Бобби и, опустившись на землю рядом с ним, обняла мальчика.
— Слава Богу! — воскликнула Банни. — Я так перепугалась, когда ты убежал. Я не находила себе места, думала, что больше не увижу тебя! С тобой все в порядке?.. Макс, с ним все в порядке?
— В порядке, в порядке…
— Макс, зачем ты его взял с собой? Его же могли убить!
— Я взял?! — Волна обиды и ярости опять начала подниматься в нем. Он выразительно посмотрел на Тома. — Слушай, скажи что-нибудь, а то у меня уже руки начинают чесаться…