— Куда же я его перегоню? — Том недовольно посмотрел на Рокатински. — У тебя есть предложение?
— Есть. Что бы ты делал без меня!
— Ну, выкладывай.
Макс некоторое время прикидывал в голове все.
— Сколько тебе потребуется еще времени, чтобы привести самолет в порядок? — спросил он.
Том пожал плечами.
— Похоже, не больше суток.
Макс кивнул.
— Тогда сделаем так. Ты помнишь ту площадку над ущельем, где ты делал посадку, когда привез меня Джуду?
— Помню.
— Ты перебазируешься туда. Все-таки более надежное место. И там продолжишь свой ремонт.
— А ты?
— А у меня есть кое-какие дела здесь. Надо выяснить один вопрос. Договоримся так. если в течение суток-полутора, пока ты не закончишь ремонт, я не приду туда, ты налетишь один. Меня не жди. Понял?
— Ты уверен, что я не должен дождаться тебя?
— Уверен. И не спорь. Все. Вопросы есть?
Том отмахнулся. Далеко не все ему нравилось в этом плане, но спорить с Максом он, действительно, не собирался. Пусть будет так. Черт с ним.
Том пошел к самолету, потирая глаза и зевая.
— Привык болтаться в одиночку, — проворчал он на коду, — командовать некем. Что, наверстываешь упущенное?
— Не ворчи, Том. Лучше оживляй быстрей свою кучу металлолома…
Том забрался в кабину и долго мучился, пытаясь завести двигатель. Через некоторое время ему это удалось, не без помощи Макса на этот раз, который запускал винт вручную. Биплан затарахтел и, вздрогнув, покатился. Потом остановился, и из кабины выбрался Авиатор, чем-то недовольный.
— Что случилось?
— Руль высоты барахлит. Проверить надо.
Том и Макс подошли к крылу, пытаясь определять причину неисправности, и уставились на эту не последнюю в конструкции биплана деталь.
Том принялся проверять все зазоры на предмет инородного тела, которое могло заклинить руль.
— Послушай, Макс, — сказал вдруг он, чего ты ищешь в Пустошах? Чего ты добиваешься? Что тебя не отпускает отсюда?..
— О, еще один святой отец нашелся, — скривившись от досады, произнес Макс. Для него эта тема за последние несколько дней стала похожа на тупую зубную боль и каждый почему-то очень хотел щелкнуть именно по больному зубу. — Ты тоже решил исповедать меня?
— Нет, в самом деле, ты посмотри на себя. Ты же здесь просто инородное тело, как то, что заклинило мой руль.
Даже твоя куртка здесь инородное тело! А ты все упорно остаешься на одной дороге со всеми этими «воинами» и «владельцами»…
Том не просто говорил, он произносил слова с каким-то вдохновением, словно оказался здесь только для того, что бы направить Макса на путь истинный.
— Прекрати, — сказал Макс, — не заставляй меня ссориться с тобой.
— Извини, я просто хотел сказать, что причини твоего гордого одиночества всем известны. Они лежат в том мире, которого уже больше нет! Они, конечно, помогли тебе выжить здесь, но чего теперь-то мучаться?
— Ты начинаешь напоминать мне Джуда…
— А Джуд, между прочим, не такой плохой человек, как ты думаешь.
— Может быть, он и хороший человек, но слишком бесцеремонно сует свой нос, куда не следует. Так же, как и ты сейчас. Вы, наверно, вообразили себе, что в обязанности скаутов входят поучения о том. как надо жить? Вы лучше за собой следите!
Том уже оторвался от работы. Они стояли лицом друг к другу и горячо спорили, котя и без лишней агрессивности. Может быть даже впервые Макс не испытывал неизбежно возникавшего отвращения при разговоре на эти темы.
— Не беспокойся за нас…
— Вот, вот, — Макс усмехнулся. — Вы очень похожи ив американцев, на их поведение еще тогда, до Удара. Они тоже очень любили поучать всех, хотя сами вылупились на тысячу лет позже остальных. И что же теперь с ними? Где эти американцы?..
— Слушай, Макс, не перегибай. Я ведь просто хотел сказать, что был бы рад поработать с тобой там, на Побережье. Мне жалко, что все твои силы уходят в песок… Ты же ни черта не видишь вокруг себя!
— Чего я не вижу?
— Например, эту чертовку Банни.
— А что Банни?
— Ничего, она просто без ума от тебя! И сейчас, наверно, страшно переживает. А мальчишка…
— Я не знаю. Том. Я просто не был готов к такому повороту на моему пути. И не надо меня торопить.
— А я тебе вот что скажу…
— Захлопни пасть! Все, хватит! Я сказал, что не готов, что не чувствую необходимости что-то менять, и закончим на этом тему. Мне все это уже осточертело! Я поступлю так, как сочту нужным. Все.