Теперь дорога пошла по длинной, изогнутой кривой, выгнулась в крутом подъеме и вывела на гребень низкого холма с широким лугом, за которым виднелась темно-зеленая стена. Это, вероятно, был лес. Солнце уже наполовину спряталось за вершинами деревьев.
Фред Барбер глубоко вздохнул и решительно направился через луг в сторону утопавших во мраке деревьев. Он чувствовал, как чешутся небольшие припухлости на спине, где пробивались крылья. Казалось, там, на ребрах, росли новые мышцы.
Лес оказался полон огромных деревьев, старых как мир, но под ними, куда ни кинь взгляд, не было ни травы, ни кустов. Это походило на искусственный лес где-нибудь в Германии, однако морщинистые складки на рубчатой коре придавали каждому дереву сходство с подобием человеческого лица. Как будто нахмуренные взгляды и скорбно опущенные рты приветствовали путника, входящего во мрак подлеска.
Свет лишь местами пробивался сквозь листву, но по ровной земле идти было совсем не трудно. Барбер всматривался вперед, иногда озираясь, желая не пропустить ни одного туземца, который мог бы подсказать ему правильное направление. Но вокруг никого не было. По сравнению с парком у дворца Оберона, этот лес казался немым и вымершим. Казалось, что он принадлежит той безмолвной, золотой для всех зеленых обитателей земли, эре, когда в мире существовали одни только деревья. Они поглощали собой все вокруг. Барбер боролся с мыслью, что они могут поглотить и его, и тогда он превратится в такой же морщинистый ствол с руками-ветвями. В этой безумной стране казалось вероятным все что угодно.
Барбер старался идти по прямой, присматриваясь к деревьям, растущим далеко впереди и позади него, но не был уверен, что не ходит по кругу.
Вдруг ему почудилось какое-то движение.
В прежнем старом добром мире это могло оказаться животное и, возможно, опасное. Будь то хищник или травоядный зверь, Барбер рассчитывал, что волшебная палочка Ти-тании защитит его. Он начал уважать эту трость из слоновой кости, с тех пор как та блеснула молнией. Увидев далеко впереди фигуру, он побежал к ней. Теперь Барбер был уверен, что это человек.
— Эй! — крикнул ОН.
Фигура остановилась. Это оказалась старуха. Наклонив голову, она стояла, облокотившись на палку в руках, из-под краев ее шляпы виднелись только карикатурные длинный нос и изогнутый подбородок, едва ли не соединявшиеся друг с другом.
Барбер поклонился.
— Прошу покорно извинить, мэм, но не могли бы вы подсказать мне путь к Кобольдским холмам?
Голова не поднялась.
— Не вздумай спать рядом с яблоней. И слив остерегайся тоже, — произнес голос, так похожий на голос миссис Гер-тон, когда та принималась ворчать.
— Благодарю за совет, — ответил Барбер. — И все же, не могли бы вы сказать мне, как добраться до…
— Не вздумай спать рядом с яблоней. И посматривай за сливами, — с этими словами старуха отвернулась от него и заковыляла прочь между темными стволами.
Барбер заколебался. Если старуха не хотела ему рассказывать, то у него оставалось только одно средство разговорить ее — палочка… Сама она, по крайней мере, шла куда-то, и уж точно не петляла кругами, как он. Барбер развернулся и поспешил за старухой, но та двигалась с удивительной проворностью и казалась теперь не более чем крохотной, мерцающей в лунном свете далекой фигуркой, которая мелькнула еще раз и исчезла вовсе.
Бесполезно. Барбер вернулся к тому месту, где встретил старую ведьму, или это ему так казалось, что он вернулся именно туда. Впрочем, дуб, в чертах которого просматривалось лицо какого-нибудь злодея-епископа, казался похожим именно на то дерево, которое он видел прежде. Черт! Барберу пришла в голову мысль, что для Волшебной страны было бы полезнее, если бы его миссия состояла в том, чтобы помогать Джибу писать его комментарии. Подумав так, он заулыбался, но в ту же секунду страх пробежал по его хребту — из лунно-синего мрака донесся хруст ветвей.
Что-то там двигалось, параллельно с ним. Сами ветки не могли издать этот звук. Тихий хруст повторился довольно близко, сообщая о чьем-то присутствии. Барбер напряг все свое внимание, чтобы разобрать, есть ли там кто-то. Разыгралось воображение? Но нет, почти незаметный шелест как будто преследовал его, когда он шел, и замирал, стоило остановиться. Возможно, все-таки — воображение? Или не воображение? Разве кто-то мог бы так точно и синхронно двигаться с его собственными движениями. Барбер не мог представить, что такое возможно даже в этой странной Волшебной стране, где не действуют привычные физические законы. Это просто курам на смех.