— Он понял, что это был ты, и решил свести счеты, — сказала Силья.
— За что? Я не причинил никакого вреда его проклятому чемодану…
— Ты хочешь сказать, что пока не причинил. Зато засыпал ему всю физиономию перцем. У тебя что, не хватило здравого смысла сидеть тихо-смирно? Пусть бы все шло своим чередом. Ты же, как мальчишка, полез устраивать эту нелепую кражу со взломом.
— Что ты имеешь в виду под «здравым смыслом»? Проклятье, куриные твои мозги! Здесь я за все отвечаю и не позволю, чтобы на меня кричали…
— Кто на кого кричит?
— Ты кричишь!
— Я! Не! Кричу!
— Нет! Кричишь! — Чапман напряг всю свою волю и рассмеялся. — Да и я тоже. Давай не будем ссориться, по крайней мере друг с другом.
— Но что же нам делать? Тут ничего целого не осталось, кроме этого купального костюма, а с ним никакого шоу не получится.
— Мы могли бы устроить сногсшибательный показ, но теперь осирианцам не суждено оценить его по достоинству.
— Раз все равно упущенного не вернуть, не можем ли мы пересесть на другой корабль?
— Конечно, нет. У нас еще достаточно энергии, да и летим мы с такой скоростью к… к…
Они оба схватились руками за головы. Силья Зорн наконец промолвила:
— Я с самого начала поняла, что ничего хорошего из этой затеи не выйдет, еще только когда ты и мисс Нетти уговаривали меня на эту сумасшедшую командировку. Если мы и доживем до возвращения назад, наша старая ведьма-кошка сживет нас со свету.
Чапман посмотрел в потолок:
— У нас остался только один шанс. — Он взял свой бумажник и сунул его себе в рукав.
— Като! Что тебе еще взбрело в голову? Опять какую-то авантюру задумал?
— Скоро увидишь. Терять ведь нам все равно нечего?
В салуне как раз заканчивала завтракать первая смена и готовилась уступить место второй. Чапман протолкался к Бергерату, сказал: «Слушай, ты…», добавил несколько непечатных выражений и ударил его в нос.
Тотчас же салун наполнился криками, летящей посудой, и вообще поднялась невообразимая суматоха. Бергерат успел дать Чапману по зубам, прежде чем они сцепились, повалились на пол и начали молотить друг друга кулаками в небольшом промежутке между двумя столиками.
— Немедленно прекратите! — властно крикнул кто-то на бразильском диалекте португальского. Чапман почувствовал, что его оттаскивают от врага. Над ним орал капитан Альмейда: — Вы что, с ума сошли? Что значит это насилие?
— Этот хам, — сказал Чапман, вытирая текущую по подбородку кровь, — напоил меня каким-то зельем, так что я потерял сознание, потом обшарил мои карманы и бросил в чемодан кислотную бомбу, чтобы привести в негодность образцы товаров и мои вещи, а вы называете насилием, когда я за все это его разок ударил?
— Ложь! — воскликнул Бергерат. — Я дал ему всего лишь глоток коньяку, и он вырубился. Разве я виноват, если ему одной рюмки достаточно, чтобы опьянеть? А о его чемодане вообще ничего не знаю, и к карманам его не прикасался. Все это из пальца высосано…
— Посмотрите, что у него в карманах, — сказал Чапман.
Зулоага пробежался руками вдоль тела Бергерата и обнаружил бумажник.
— Вот видите! — сказал Чапман.
— Но… но я не имею представления, откуда он взялся, — залепетал Бергерат. — Должно быть, его мне подкинули, когда мы боролись…
Однако с этого момента симпатии экипажа перешли на сторону Чапмана.
— Позвольте мне показать вам мой чемодан, — сказал он.
Они осмотрели остатки образцов одежды. Бергерат свою вину полностью отрицал. Чапман внутренне усмехнулся и подумал, что никогда бы не доказал, что Бергерат пошел на преступление, которое он совершил, если бы сначала не убедил командование корабля, что француз сделал то, что он в действительности не делал.
Бергерат сказал:
— Я зашел поговорить с мистером Чапманом потому, что у нас с ним уже была стычка в багажном отсеке. — И он рассказал о том, как ему бросили в лицо перцу.
— Все это чистой воды выдумки, — заявил Чапман. — Надо же ему что-то сказать. Давайте проверим и его багаж. Может, в нем полно украденных вещей.
Они прошли по коридору, и капитан открыл своим ключом дверь багажного отсека. Чапман на какой-то момент весь внутренне сжался, представив, как кто-то спросит Густафсона, что делал мистер Чапман в ремонтном помещении. Но никто лишних вопросов не задавал, и у Чапмана отлегло от сердца.
— Откройте чемодан, — распорядился капитан.
Бергерат подчинился. Внутри лежала аккуратно сложенная летняя одежда, преимущественно женская: купальные костюмы, тенниски и тому подобное. Никто из пассажиров не обнаружил среди них ничего украденного.