Коши выхватил свой старый револьвер и крикнул по-английски:
— Пошли прочь! Уберите их, не то буду стрелять!
— Отпусти нашу лису, Schweinhund![75] — прорычал Глоппенхеймер. — Отрежь свою веревку! Отпусти ее, говорю тебе!
Коши некогда было вступать в дискуссию, потому что на него бросились две лхехе с оскаленными зубами. Они были уже едва не в метре от него, когда он нажал на курок: «Банг! Банг!» Когда грохнул третий выстрел, лхехе прижали уши и бросились наутек по холмам и ложбинам. Тиасфа перекусила веревку и тоже куда-то скоренько уползла.
Едва Коши встал и немного пришел в себя, как к нему подскакал Глоппенхеймер и завопил:
— Ты что, мою охоту испортить? Моих гончих распугать, а? Мой паспорт и багаж украсть, а? Получай!
Кнут в его руки свистнул и со щелчком полоснул по плечу Коши. Его ожгло болью, он отскочил назад, но второй задел его по лицу и сбил с него ковбойскую шляпу. Глоппенхеймер подтянул её к себе и приготовился к третьему удару.
Банг!
Даже не осознавая, что он делает, Коши выстрелил в своего противника. Но прицелиться толком ему не удалось, да и кольт 45-го калибра был старым. Поэтому он не попал по Глоппенхеймеру, а угодил в бедро ахеахи. Она взревела, подскочила и подбросила вверх Глоппенхеймера.
Не успел Великий Охотник коснуться земли, как раздалось резкое «Кррак!», и мускулы Коши свело судорогой. В руке одного из одетых в красное охотников появился электрошоковый пистолет. В воздухе возникло слабое фиолетовое свечение и жужжание от ионизации, потом снова раздалось «Кррак!», и вспыхнул голубой разряд. Револьвер выпал из руки Коши, и свет перед его глазами померк.
Он очнулся, сидя спиной к дереву. Юная Афасия хлопотала рядом. Воздух был наполнен свистящими голосами ша-акфи. Рептилии, одни в ковбойских, другие в блестящих черных шляпах, стояли там и сям небольшими группами и оживленно обсуждали происходящее. Настоящий Глоппенхеймер упал прямо на так называемый чертов куст, который немилосердно хлестал его своими шишками, пока он не уполз в сторону. Немец поднялся на ноги и с тоской смотрел на свою безнадежно измятую шляпу.
— Что случилось? — спросил Коши Афасию.
— А ты не узнал двух важных чиновников среди охотников? Телохранитель Ятасии послал в тебя заряд, чтобы ты не застрелил мистера Коши. С тобой все будет в порядке.
— Хочется надеяться, — пробормотал Коши, пробуя шевельнуть правой рукой.
К ним приблизился один ша-акфи. Полы его накидки разошлись в стороны, и Коши узнал чешуйчатую окраску Фессахена, самого важного чиновника Сереф Акха.
— Пришел в себя? — спросил осирианец. — Мы в мэрии решили предать тебя суду по обвинению в убийстве.
— Но за что?
— За то, что ты лишил жизни своего соплеменника-землянина.
— Он же не умер! — воскликнул Коши. — Посмотрите на него!
— Это не имеет значения. По осирианским законам достаточно и намерения, и неважно, насколько удалось его осуществить. Наше законодательство, да будет тебе известно, предоставляет нам достаточно широкие полномочия в наказании существ с других планет. Чтобы быть совсем честными, мы изменили наше законодательство так, чтобы оно как можно больше соответствовало законам вашего мира. В данном случае, речь идет о Западе Соединенных Штатов.
— Они тут ни при чем! — прервал его Коши. — Я уроженец Стамбула, в Турции!
— Нет, если твой образ жизни и мышления соответствует Западу США — мы тебя и считаем его жителем. Ну и нам хорошо известны по книгам и земным фильмам его юридические традиции. Скорый полевой суд, без всяких адвокатов, а когда приговор вынесен, виновного вешают на ближайшем дереве.
— Эй! Может, так и было столетия назад, но сейчас все по-другому! Запад США так же цивилизован, как и другие места. Мне это хорошо известно, собственными глазами видел! Там есть водопровод и канализация, библиотеки…
— Звучит неправдоподобно, — сказал Фессахен. — Мы прочитали много книг, просмотрели немало фильмов и пришли к однозначному выводу. Будь Запад так цивилизован, как ты говоришь, об этом бы непременно говорилось в земной литературе.
— Шиширхе! — воскликнул Коши. — Сделай что-нибудь!
Шиширхе выехал из группы как-бы-ковбоев и развел в стороны когтистые лапы:
— Я пытался возражать, но мои доводы отвергли голосованием.
— Если ты готов, — сказал Фессахен, — мы…
— Я не готов! — завопил Коши, с трудом поднимаясь на ноги. — Я обращусь к земному послу! А почему вы не предали суду другого человека? Это он все начал!