Брауни обернулся.
— Он спит. Валяется, как вяленая рыба, и храпит.
Раздались и другие голоса:
— Вероятно, волшебство… Наверное, это проделки лепреконов, они преследуют короля… Какие глупости, это коварство грязных кобольдов…
— Замолчите! — резкое контральто заставило всех заткнуться.
Фигурка вытянула руку, и Барбер увидел в ней тонкий прутик, около фута длиной, с пучком света на кончике.
— Если здесь волшебство, мы его сейчас расколдуем. Азам-манчесту-монеджалма-чпок!
Пучок света сорвался с кончика прутика и, плавно скользя, поплыл по воздуху. Он опустился на лоб шишкорогого, а затем растекся по его лицу, которое, казалось, засветилось изнутри. Спящий проворчал что-то и перевернулся на бок, глупая улыбка расплылась по его физиономии, но он даже не проснулся.
Высокая леди опустила руку с прутиком.
— Фи! — протянула она. — Как вяленая рыба, вы сказали? Скорее бревно, и никакого волшебства здесь нет, это чучело гороховое его просто недостойно. Да, уж услужил! — Она повернулась к Барберу, и ее нежное лицо скривилось от презрения. — Привел нас к этому глупому уродливому существу и, вне всяких сомнений, самому страшному подменышу за все время нашего царствования.
Барбер осмотрелся вокруг.
— Думаете, Его Светлейшество примет этот дар? — с сомнением спросил кто-то.
Высокая леди вздохнула.
— Ну, мы хоть попробуем. Быть может, эта злая шутка послужит нам хорошим уроком. Займитесь этим жалким типом. Мы должны вернуться в течение часа.
И она унеслась прочь, в небольшую рощу деревьев, где меж стволов еще недолго мерцало исходящее от нее сияние.
Из толпы выделилась крылатая девушка ростом примерно в четыре фута. Она склонилась над Барбером, посмотрела на его пижаму.
— Нужна пеленка, — объявила она. — Давайте сюда.
Небольшой квадрат белой ткани был передан из рук в руки. «Четырехфутовочка» свернула лоскут по диагонали, явно рассчитывая завернуть в него Барбера.
— Эй! — запротестовал он. — В чем дело?
— Подменыш разговаривает! — удивленно воскликнул кто-то. — Вера и сила! — ответил другой с восторгом. — Вот так скороспелость! Его Светлейшество будет очень рад.
И полдюжины человечков разразились звенящим хохотом.
Барбер не видел никакой причины и повода для этого смеха, но ему даже не дали возможности возразить, в ту же секунду он был схвачен дюжиной настойчивых рук. Они попытались спеленать его. Затея эта была столь неудачной, что теперь он и сам едва сдерживался от хохота.
— Подумать только, сколько проблем с этим крепким малышом, — с полной серьезностью произнесла «четырехфу-товочка». — Ну, а вы, что, впервые большого ребенка видите?! Вспомните хотя бы Велунда. Или Бриана Борна[5]. Я вас уверяю, они были ничуть не меньше. Не отчаивайтесь, друзья, это просто необычайно умный и плохо воспитанный мальчишка, который говорит, как будущий юрист, то есть не знает ничего, кроме собственной выгоды. Ему не нравится, что мы закутываем его поверх его собственных штанов, когда его просто нужно раздеть. Ну-ка, давайте!
Она подпрыгнула и, рассерженно взмахнув крыльями, взлетела вверх на несколько ярдов. Барбер с удивлением открыл рот, следя за ней взглядом, и на мгновение позабыл о множестве рук, державших его за пижаму. Наконец, он вырвался, выкрутился, освободившись, — даже самый крупный из человечков не смог бы противостоять его силе — и на четвереньках отполз к ближайшему дереву. Ночные штаны превратились в лоскуты разорванной ткани.
Несколько существ, из тех, что были с крыльями, тут же поднялись в воздух. Он слышал их шелест крыльев, как вдруг чьи-то холодные пальцы, маленькие, как у ребенка, щипнули его сзади за шею, пытаясь ухватить ворот пижамы.
— Послушайте! — заорал Барбер. — Надеюсь, это не один из тех ночных кошмаров, когда ты голым расхаживаешь по Пятой Авеню… Меня зовут Фред Барбер, и, пожалуйста, не надо снимать с меня штаны! Не хватало мне еще такого позора. Может быть, кто-нибудь скажет мне наконец, что здесь происходит, и зачем вам пеленать меня в эту тряпку?
Он показал на расписанный узорами подгузник. Вновь выскользнув из рук человечков, он лежал теперь, весь измятый, в траве. Воцарилось молчание, а через мгновение крылатые существа плавно опустились на землю, обдав Барбера потоками воздуха, словно стайка голубей.
Один из брауни с выпученными глазами подошел к нему и отвесил земной поклон.
— Досточтимый малыш, — произнес он высоким писклявым голосом. — Вы говорите с такой большой рассудительностью, которая превосходит все разумные пределы, и посему я, будучи старшим над этими дураками, как мыслитель и философ, готов дать объяснение происходящему. Что касается вашего первого замечания о том, сон это или нет, то сие замечание относится к непознаваемой природе вещей, поскольку сам сон не может представить доказательства, по которым он мог бы быть оценен. Согласитесь, досточтимый малыш, что с юридической точки зрения все это не имеет смысла, потому что в отношении самого себя нельзя быть судьей, обвинителем и присяжным одновременно. Посему…
5
Велунд — персонаж древних британских и скандинавских легенд. Бриан Борн (Бору) — последний верховный король Ирландии (941-1014).