Барбер поклонился.
— Тысяча извинений, Ваше Великолепие! Я только хотел…
Полыхая злобой, она надвинулась на него с кулаками.
— Хотели! Да я вас под суд отдам, в застенках сгною!..
Барбер отступил, посмотрев назад, чтобы удостовериться, что ему больше ничего не грозит со стороны живых фонтанов, которые продолжали распевать за его спиной.
И в этот момент, обернувшись, он увидел маленького человека с жиденькими волосами, рыжеватыми усами, с шеи которого свисала толстая золотая цепь с шестидюймовым бриллиантом.
Титания тоже увидела его и опустила руки, едва коротышка поспешил к ним.
— Как же, как же! — воскликнул он. — Да ведь это мой сладкий первоцвет, моя красавица и подруга жизни, с взъерошенными перышками, как у дохлого голубя! Что…
— Оставьте ваши издевки, милорд, — отрезала королева. — Забирайте своего подменыша и катитесь-ка подобру-поздорову! Только прежде верните мне моего малютку Гоша!
Король Оберон посмотрел на Барбера.
— Вот этот великовозрастный увалень и есть ваш подменыш?
— Да, и я с радостью дарю вам его. Он, конечно, немного неуклюж и уронил на дорожку наше королевское достоинство.
— Ха-ха! Да я видел! Чем же вам так не нравится этот жеребчик, или вы просто не умеете его готовить?
— Да вы… вы… жалкое ничтожество…
Но тут Титания, казалось, внезапно вспомнила, что приехала сюда вовсе не ссориться, а чтобы получить то, что ей хотелось. Ее лицо молниеносно переменилось.
— Поверьте, сударь, он не такой уж бесполезный и жалкий человек, он даже умеет спорить и рассуждать как завзятый философ. Так берете вы его или нет, черт возьми? Можем ли мы, наконец, мирно решить наши дела? Мой милорд ведь прекрасно знает, чем грозят очередные инсинуации.
Король почесал подбородок.
— Прекрасно знаю, согласен. Я хотел наколдовать себе охотничий домик, но взамен получил эти дурацкие живые источники. Конечно, я по-прежнему не согласен с вами, что именно наша ссора породила это творение. Но совершенно очевидно, что чем дальше мы затягиваем с примирением, тем хуже: одни мы не можем бороться с этой заразой. И раз так, моя госпожа, пусть между нами будет мир, если вам так угодно.
Толпившиеся вокруг эльфы приветствовали это заявление криками восторга и снова начали выписывать безумные выкрутасы, уже знакомые Барберу. Улыбка Титании хоть и выглядела доброй, но все же казалась натянутой.
— А где мой маленький Гош? — спросила она.
Оберон вздохнул и позвал строгим голосом:
— Гош!
Ответа не последовало. Он крикнул еще раз. И снова тишина.
— Геральд! — позвал он кого-то.
Один из эльфов, невероятно похожий на того бесенка, который вызывал карету королевы, только с накидкой из вышитых солнц, открыл свой большой рот и прокричал:
— Чандра Холкар Рагхунатх Типпу Вижьянагар Рао Джасвант Раштракута Лаллабхаи Гош, черт возьми! Выходи, ты, маленькое гнусное отродье, выкормыш ехидны, ты…
— Я здесь, сэр, — воскликнул темнокожий мальчик лет десяти, появившись невесть откуда. — Вы желали меня видеть, о жемчуг премудрости?
— Желал? — удивился король. — Да, но в последний раз. Забирайте своего сопляка, моя леди, и позвольте нам больше не видеть его.
Чандра Холкар Рагхунатх Типпу Вижьянагар Рао Джасвант Раштракута Ааллабхаи Гош стоял, беззастенчиво ухмыляясь, расставив ноги и заткнув за пояс большие пальцы обеих рук.
Он поклонился Титании.
— Я теперь буду снова вашим, о Звезда Красоты и Королева Счастья? Правда?
— Да, — протянула Титания. — Ну, мой малыш, теперь мы можем отправиться в наши покои.
Мальчик подмигнул Барберу.
Оберон внезапно воспротивился.
— Я не думаю, что это возможно, — неожиданно объявил он.
— Почему же?
— Боюсь, они сейчас не вполне пригодны для вас.
Барбер, уже в третий раз и сильнее чем раньше, поддался интуиции, которая подсказывала ему, что король лжет. Меж тем Оберон поспешил объясниться:
— Я бы приготовил апартаменты, если бы узнал о вашем возвращении, но опасаюсь, там слишком грязно, и вам не понравится их новый вид. Так как вы покинули мое ложе…
— Клянусь, оно недолго оставалось холодным, — фыркнула Титания, начиная грозно постукивать ногой.
Кулаки Оберона сжались, и алмаз затрясся на его груди.
— Тьфу! Ха-ха! Бесстыдная дочь Вельзевула, да ты на себя посмотри, кто ты такая, чтобы сметь говорить так, бесстыдная девка с подменышем, которому давно пора усы брить и у которого кулаки больше футбольного мяча! Да чтоб все звали меня кобольдом, если он не хорош для тех игр, в которых отнюдь не хороводы водят!