— Хорошо, я скажу тебе! — задыхаясь, заохал головастый. — Только убери эту штуку. Я составная часть силы… Ты не можешь уйти от меня, пока не предложишь задачу, для которой я не смогу найти логического решения… Фу-у, впрочем, я не думаю, что ты сможешь придумать ее, — добавил он, когда Барбер убрал палочку. — Смертным недостает сообразительности.
Улыбка самодовольства расплылась по его перевернутому лицу.
— Только не спрашивай про Ахиллеса и черепаху. Это мне порядком надоело.
Барбер в замешательстве потер пальцами подбородок, думая, что бы такое спросить. Его недавно открывшаяся способность определять ложь давно никак не проявляла себя; по-видимому, это странное существо говорило правду, утверждая, что его нужно переспорить. Но как это сделать?
Его пальцы погладили уже начавшую курчавиться щетину. За две ночи и один день она отросла намного длиннее, чем это следовало ожидать. Неплохо бы найти брадобрея или парикмахера с бритвой. Мысль об этом напомнила Барберу до оскомины набившую шутку, когда его в детстве дразнили «Севильским цирюльником»[11].
Существо приоткрыло один из своих трех глаз.
— Я так и думал, — заметил он. — Лучше откажись от своей затеи.
«Цирюльник! — подумал Барбер. — Да, именно так. Отличный парадокс Бертрана Рассела про брадобрея».
— Ни в коем случае, — сказал он, обращаясь к трехглазому. — Значит, так. Предположим, существует деревушка, в которую никто не приходит и из которой никто не выходит. В этой деревушке только один парикмахер, он мужчина и чисто выбрит. Этот парикмахер может брить в деревне только тех мужчин, которые не бреются сами, и не может брить никого из тех, кто бреет себя сам. Тогда как бреется сам парикмахер?
— Я должен заметить, что смертные, которые пытаются запутать меня, обычно терпят неудачу, и я превращаю их во что-нибудь вроде червей, — предупредило существо. — Не желаешь снять вопрос?
— Я рискну, — объявил Барбер, твердо сжав палочку. Хоть какая-то защита, на всякий случай.
— Ну, хорошо, — глаза закрылись. — Давай подумаем. Если он побреет самого себя… о, Геката, значит, он будет тем, кто бреется сам… а если он не будет себя брить, то, значит…
Барбер отвернулся, чтобы скрыть волну радости, и вдруг заметил новую тень в свете луны у правой стороны изгороди. Там виднелся узкий разрыв, который он прежде не замечал, и более сочная зелень как будто манила его. Он последовал туда, но не успел отойти от перекрестка больше чем на двадцать шагов, как сзади молнией блеснула яркая голубая вспышка.
Буум! Удар от взрыва чуть не сбил его с ног.
Как только зрение вернулось к нему после яркой вспышки, Барбер помчался обратно к развилке. Трехглазый исчез.
Барбер снова вернулся на ту дорожку и, спустившись по пологому склону, увидел какое-то сооружение, издали напоминающее большую шляпную коробку. В ней были окна со всех сторон, и слабый гул, словно от каких-то механизмов, исходил изнутри. А в траве перед коробкой на корточках сидел лысый толстенький эльф. У него был задумчивый вид, левая рука его лежала на открытой странице какой-то книги. Замысловатый козырек, сделанный из мелких прутьев, был пристроен к дереву, растущему в горшке, под козырьком висела клетка, в которой было не меньше полудюжины светлячков. По-видимому, они должны были светить на книгу, чему препятствовало глухое дно клетки. Сей факт, казалось, совершенно не смущал эльфа. Его губы двигались быстро, пока он скользил взглядом по тексту, другой рукой что-то деловито записывая на листах бумаги, разложенных перед ним, не обращая внимания на то, что его перо давно высохло и не оставляло за собой никакого следа.
— Простите меня, — сказал Барбер. — Вы, случайно, не Джиб?
— Да, да, — сказал эльф. — Чем я могу быть полезен? Только быстро, я записываю свои мысли о данной книге. Я уверен, это будет самая важная моя работа.
— Прошу прощения, что отвлекаю вас. Вы знаете дорогу к Кобольдским холмам?
— Нет, нет, не сейчас. Я, конечно, знаю, но эти путешествия кажутся мне такими утомительными. А ведь мне еще очень много нужно сделать, чтобы направить потоки своих мыслей в верное русло. Кстати, вам бы стоило почитать мои комментарии к данной книге. Это теория обратных ценностей.
— А вы не могли бы рассказать мне все это по дороге и представить меня тому парню с красной лентой, который не разговаривает с незнакомцами?
— Да, да, хорошо. С удовольствием. Авторская мысль звучит интересно, но он допускает ряд ошибок в теории обоснования обратной стоимости, в результате чего приходит к неправильным выводам. Мои комментарии должны разъяснить этот вопрос.
11
Игра слов. «II Barbiere di Siviglia» — «Севильский цирюльник» (итал.). Барбер (Barber) — в пер. с англ, парикмахер, брадобрей, цирюльник.