И Барбер погрузился в дрему: перед его мысленным взором скользили туманные образы фей, крестоносцев, Кайи и Гертонов.
Тиик.
Едва слышно заскрипели петли, словно кто-то пытался войти в комнату. И через несколько мгновений снова:… тпик-тпик-шик… тик… тиииик, трииииик…
Барбер, теперь полностью проснувшись, посмотрел на дверь. Та была открыта, и что-то проскользнуло в комнату. Барбер был не совсем уверен в этом, однако во мраке ему почудилось, что он увидел лицо, невероятную физиономию, как будто сошедшую со страниц комикса. Длинные губы, растянутые в такой широкой ухмылке, что не видно уголков рта. Барбер, пожалуй, сказал бы, что при такой улыбке они должны сходиться где-нибудь за спиной, как у Шалтая-Болтая. Огромные уши болтались по бокам физиономии, а на лысой макушке виднелась пара набалдашников, похожих на усики антенн.
«Ну, а почему бы и не антенны?» — пробормотал Фред про себя, испытывая странную двойственность от восприятия реальности — состояние, которое приходит на грани сна. А потом он окончательно уверился в том, что на самом деле спит, и снова скользнул в пустоту.
Глава 2
В синеватом лунном свете он лежал на боку, подложив одну руку под голову. Как вдруг…
Ему почудилось, что он лежит не в постели, а на траве. Барбер приподнял голову, уже полностью проснувшись. И увидел в собственных ногах ту самую, «приснившуюся» ему физиономию с ухмылкой и с шишками антенн, похожих на рожки улитки, которые настойчиво тыкались в него. Где-то позади существа теснились другие едва различимые фигуры. Он попытался прислушаться к тому, что говорил шишкорогий:
— …Да, это будет невехкая ваботенка. — Шишкорогий развел руки, покачивая кистями, словно канатоходец. — Он свишком тяжевый… Ик…
Из легкой ряби подавленных смешков, раздавшихся из-за спины странного существа, Барбер отчетливо выделил нежное контральто:
— Витольд! Разве тебя так учили разговаривать с нашим Королевским Величеством? Что ты там мямлишь?
Подвижные черты лица физиономии из усмешки сложились в комичное выражение мрачной угрюмости.
— Я гововю: он тяжевый.
— Как же. Это я прекрасно разобрала и без твоих ослиных ушей. Что ты сказал после этого?
Барбер повернул голову. Контральто принадлежало дамочке с весьма ладно скроенной фигуркой, напоминающей силуэт танцовщицы из шоу, которое он когда-то видел и которое совершенно справедливо рекламировалось как «Десять потрясающих шведок-сердцеедок». Правда, в темноте он мог четко разглядеть только аристократичный профиль носа, волевой подбородок и диадему в виде светящегося полумесяца в темных волосах.
Существо с рожками ответило:
— Да ницево я не сказав. Ик…
Барбер испытал странное ощущение, словно шестое чувство подсказывало ему, что человечек был не совсем уверен в собственных словах. У высокой дамы, похоже, таких сомнений не было:
— Ах! Когда же это прекратится! — воскликнула она с надрывом. — Когда мой муж перестанет назначать посыльными болванов, которые умеют только беззастенчиво лгать! Когда я спросила, ты вновь позволил себе издевательскую насмешку в адрес своей доброй госпожи. Ты сказал: «Ик!»
Человечек с рожками переступил с ноги на ногу, открыл рот, намереваясь ответить, и вдруг упал. Остальные человечки окружили его, щебеча, бормоча и отпихивая друг друга.
Некоторые из маленьких людей были такого же роста, как шишкорогий, другие еще ниже, едва доставали ему до колен, а внешний вид их был столь же разнообразен, как и размеры. У многих, особенно у мелких, имелись крылья; другие были приземистыми и коренастыми, как будто чья-то могучая рука припечатала их, пока они находились в полужидком состоянии. Один человечек, с бородой и выпученными глазами, которые придавали ему выражение бесконечного удивления, был одет как брауни с картинок Палмера Кокса[4]; другие носили замысловатые одежды, не хуже, чем у короля Ричарда II, на третьих одежды было не больше, чем у бильярдного шара.
«Мне мерещатся чертики, или я схожу с ума?» — подумал Барбер. Одна часть его сознания испытывала крайнее удивление, в то время как вторая пыталась объективно разобраться в произошедшем.
— Ну и что там с этим мужланом? — требовательно спросила царственная особа, которая одна не соизволила присоединиться к толпе.
4
Палмер Кокс — канадский художник-иллюстратор, писатель и поэт. Автор комиксов о приключениях вредных, но добрых сказочных существ — брауни, родственников домовых.