Барбер строго посмотрел на него.
— Я спрашивал о ее назначении, — заметил он. — Могу ли я узнать у рабочих?
Четыре пиявки отошли в сторонку и долго шептались, прежде чем их предводитель вернулся.
— В отличие от загнивающих феодалов, нам в Пиявкии нет смысла что-либо скрывать. Мы будем рады, если вы спросите у любого рабочего все, что вам нужно.
Как только строитель, таскавший кирпичи, вновь прошел мимо, Барбер обратился с вопросом:
— Прошу прощения, не могли бы вы сказать, что это за здание?
Пиявка поставил свой лоток у стены башни и с проворностью начал кидать кирпичи в корзину, выкрикивая между бросками:
— Культурный… объект… господин… заказанный… Боссом.
Четверо сопровождающих рядком стояли поблизости и с напряженным вниманием вслушивались — их головы были наклонены, шеи заинтересованно вытянуты. Услышав ответ, они обменялись улыбками.
— Но почему ты делаешь эту работу? — упорствовал Барбер.
— Потому… что я… люблю… Босса… готов… умереть… за него… мы все… любим его… Простите, пожалуйста.
Пиявка опустошил лоток, заполнил корзину мусором и поспешил убраться. Он, конечно, лгал. До сих пор шестое чувство не подводило Барбера. Но в то же время в голове не укладывалось, зачем это все нужно. Он пришел к выводу, что его первоначальная мысль о сходстве с кобольдами была ошибочной. Те, по крайней мере, все делали весело…
— Я бы очень хотел получше рассмотреть ваш город, но у меня здесь сугубо деловой визит. Где я могу встретиться с вашим Боссом? — спросил Барбер.
— Мы ведем вас к нему, — ответил один из гидов.
На другом конце площади колонны камышей стали реже, и между ними показались дома, то циклопического размера, то низкие, широкие и приземистые. Наконец Барбер и его провожатые остановились, и один из пиявок зашел в массивное здание.
Вернулся он удивительно быстро.
— Босс проводит чрезвычайное совещание. Не желает ли важный гость пойти с нами к центру обслуживания?
— А что это? — поинтересовался Барбер, его подозрения все больше усиливались.
— Место, где собираются уважаемые люди, которые хотят видеть Босса, — промурлыкал пиявка. — В Пиявкии все строго систематизировано.
— И долго нужно ждать?
— Совсем недолго, — ложь. — К вашему распоряжению все удобства, — ложь. — Или вы можете уехать и вернуться в другой раз, как только пожелаете, — ложь.
— Простите, — сказал Барбер. — Передайте мои заверения в почтении вашему Боссу и скажите, что я очень сожалею, что так и не смог встретиться с ним, но у меня дела, не терпящие отлагательства. Не подскажете короткий путь обратно?
— Ах! — произнесли все четверо одновременно. — Вы что же, хотите покинуть Пиявкию, когда еще не видели даже и половины ее? Вы должны пойти с нами к центру обслуживания!
— Нет, — уперся Барбер. — Все, чего я хочу, — скорее выбраться отсюда. Не будете ли вы любезны…
Пиявки оборвали его:
— Господин, это противоречит инструкциям и здравому смыслу. Нельзя покинуть Пиявкию только потому, что вы полностью не понимаете ее.
— Вы не можете оценить красоту Пиявкии за эти несколько минут.
— Возможно, он социально слаборазвит.
— Требуются директивы.
Барбер показал куда-то наугад.
— Там есть выход?
— Нет, — ответил пиявка. Поняв, что это ложь, Барбер двинулся в выбранном направлении. Пиявки последовали за ним, вопя на ходу, что он проявляет импульсивность, когда нужно включить разум, и что он на самом деле не хочет покидать Пиявкию, что он еще много чего не видел…
Другие пиявки начали выползать из домов, присоединяясь к процессии, скоро они кишмя кишели вокруг, и все говорили одновременно. Кто-то из них набрался достаточно храбрости, чтобы схватить Барбера за руку. Тот рассерженно стряхнул с себя вялую ладонь. Вопли становились все громче.
— Вы не можете уйти, господин! — кричали они.
— Зачем вы это делаете?
— Неужели вам нравится социальное угнетение и беспросветная жизнь?
— Поверьте, мы — отличные товарищи, и не так уж отличаемся от вас, почему бы вам не присоединиться к нам?
— Когда вы по-настоящему узнаете нас, вы не захотите покинуть наше общество!
— Не принуждайте нас к применению силы, пожалуйста! Это так нецивилизованно.
— Вот справедливое предупреждение! Если вы спровоцируете нас к применению силы, это будет ваша собственная вина.
«Ох, да ну и черт с вами! — подумал Барбер. — Надо всплывать». Он напряг мышцы и взмыл вверх, поднявшись над головами пиявок и над безликими фронтонами их зданий. Сильным гребком он направил себя в ту сторону, где, как он надеялся, был выход отсюда, проклиная себя за то, что не в состоянии вспомнить обратный путь.