Несколько мгновений Барбер летел на предельной скорости, затем сделал широкий круг, чтобы понять, будут ли птицы преследовать его, если он откажется от выбранного направления. Ничего не изменилось, орлы были неумолимы. Казалось, им все равно, куда он летит, лишь бы убить. Не оставалось ничего другого, кроме как биться до конца. Вспомнив цитату, кажется, из Киплинга, о том, что легче отразить атаку дикарей, чем дикую атаку, он развернулся в полете и устремился вверх, на лету выхватывая меч.
Орлиный клин — к предыдущей группе присоединилась еще одна птица — направлялся к нему, все так же строго держа ряд, но теперь птицы вытягивали свои двойные шеи, словно в недоумении перекрикиваясь между собой. Барбер ощутил острый трепет ликования. Он подозревал, что хотя уродливые создания и были способны к разумной деятельности, им недоставало гибкости мышления и способности просчитать непредвиденные ходы. Большой размах крыльев давал ему определенное преимущество, Барбер легко набрал высоту, пропустив клин под себя, и упал на них камнем.
Его правая рука будто слилась с мечом, когда он ударил первого орла туда, где крыло соединялось с телом. Ощутив, с какой легкостью лезвие пронзило плоть, Барбер победно взвыл. С пронзительным криком двуглавая птица полетела вниз, закручиваясь в спираль. Барбер сделал быстрый взмах крыльями и наотмашь обрушил меч на шею следующего орла. Одна голова полетела в сторону, вторая запищала в отчаянии, после чего орел завертелся, совершая безумные кувырки и превратившись в клубок перьев. Орлы бросились врассыпную.
Барбер догнал еще одного и убил одним взмахом. Киплинг был прав, и твари оказались фактически беспомощными против решительной атаки. Он перешел в плавное скольжение, чтобы осмотреться вокруг, и стал выискивать воронов. Но ни одного не увидел. Несчастные должно быть погибли. Он заметил, что орлы, удалившись на почтительное расстояние, снова собираются в группу, а к ним спешат на помощь другие, чтобы укрепить пошатнувшееся положение. Собрав новый клин, они вновь атаковали.
Пока Барбер держал высоту, ему удалось убить еще нескольких птиц, то и дело бросаясь на них сверху. Пока он разбирался с предыдущей группой, другая устремилась к нему, и он не сразу заметил их приближение. Но решительная работа крыльев и быстрый меч позволили ему уйти невредимым. Тем временем орлов становилось все больше, их уже стало по меньшей мере двадцать пять или тридцать, не считая тех, от которых он избавился. При такой численности они грозили просто взять его на измор, задолго до того, как кончится ночь, но не было никакой гарантии, что эти проклятые двухголовые твари боятся дневного света.
Этот воздушный бой не сулил ничего хорошего в итоге, и столь же ясно было, что нужно найти какое-то решение. Орлы, как ему казалось, прибывали с одного и того же направления и, вероятно, принадлежали к числу сил того таинственного врага, о котором упоминал Оберон. Их внезапное нападение не могло быть случайным, поскольку они преследовали его даже тогда, когда он попытался улизнуть. И только одна причина могла объяснить их постоянное умножение. Скорее всего, он слишком близко подошел к тому месту, о котором говорилось в пророчестве Волшебной страны.
Настолько близко, что враг почуял опасность. Он вспомнил, как его «прикосновение» к первому из трех мест, положило конец губительной деятельности кобольдов, а второе, как он надеялся, хоть как-то должно было улучшить запутанную и непростую жизнь в заводи.
Под ним уже было сорок пять или пятьдесят двуглавых орлов, они кружили и кричали, распределяясь вокруг, чтобы собраться в некоторое подобие клети, слишком широкой и глубокой, чтобы удалось пробить ее. Сам же Барбер поднялся так высоко, что гористая местность под ним стала казаться плоской картинкой, с тенями и мазками, словно выведенными умелой рукой художника.
Орлы все прибывали. С этой высоты теперь хорошо было видно — откуда. Он устремился вниз примерно на тысячу футов, сосредоточив внимание на последних орлах, желающих скорее присоединиться к общей массе. В дополнение к способности объединять усилия, орлы, очевидно, обладали хорошим средством общения, чем-то вроде языка, и давали понять друг другу, что Барбер слишком опасный противник для того, чтобы атаковать его в одиночестве.
Через некоторое время орлы перестали появляться. Барбер кружил, смотря вниз и понимая, что его целью должен быть самый высокий, хорошо заметный пик. Его зрение поражало своей исключительностью — вероятно, еще один подарок Волшебной страны, как крылья.