Он расхаживал по залу в белом махровом халате, чувствуя себя по меньшей мере каким-нибудь римским императором. Немного волнуясь, Хейл все же не сомневался, что прием должен произвести впечатление на Глорию.
Никого пока не было, только репортеры. Гости еще переодевались, и Хейл внутренне торжествовал, что ему все же не пришлось праздновать открытие в одиночестве.
Первым вошел Баннер. Возможно, стесняясь своей полноты, он не решился надеть плавательный костюм и заявился в обычной пиджачной паре, отчего казался невероятно похожим на Александра П. Джонсона, разве что немного повыше ростом.
— Это ты, Хейл? — приблизился он с воинственным видом.
— Да, мистер Баннер, — колеблясь, ответил Хейл.
— Ни за что не признал бы тебя, так хорошо отмылся, — заявил толстяк, все еще сердито глядя на него. Внезапно лицо его просветлело, и он одобрительно похлопал Хейла по плечу.
— А все-таки тебе ничуть не удалось меня одурачить. Уж я-то всегда умею разглядеть победителя!
— Так вы не сердитесь на меня? — осторожно поинтересовался Хейл.
— Я на тебя? За что? — удивился Баннер. — Я был бы глупцом, если бы отказался от этой вечеринки. Кроме того, наблюдая за твоими успехами, я удовлетворяю собственное тщеславие. Это доказывает, что я отлично разбираюсь в людях. Конечно, мне было неприятно, что ты исчез. Никому не хочется терять нужного человека, и я вначале подумал, что, возможно, нам с Глорией и не стоит соглашаться. Но, черт возьми, ты мне нравишься. К тому же, как утверждает Джонсон, у тебя мало знакомых. Этот прием и компания Глории помогут тебе влиться в общество.
— Вы сказали — Джонсон?
— Твой партнер.
— Вы его знаете?
— Ну конечно, мы ведь коллеги по бизнес-клубу. Между прочим, — голос Баннера понизился до шепота, — я отлично помню, что ты там лепетал насчет женитьбы на моей дочери. Эта затея еще не вылетела из твоей головы?
Хейл вспыхнул.
— Это была просто неудачная шутка. Я ведь видел ее только на фотографиях.
— Тоже сказал, фотографии! Они и близко не могут передать ее красоту. Сам убедишься!
Он пожал руку Хейла.
— Я бы никому не позволил шутить со мной. Но тебе как на духу признаюсь — я бы хотел иметь в зятьях такого парня, как ты. У тебя есть стержень, и ты знаешь, куда идешь. Помнишь, как сказал старик Эмерсон?[24] «Мир расступается перед человеком, который знает, куда идет!» Этот парень говорил дело.
Хейл задумался. Все так и было: пока он шел к своей цели, мир расступался перед ним. Однако теперь, войдя в партнерство, он подмечал за собой признаки нерешительности. Например, он почти безропотно позволил слугам и Джонсону заправлять своими делами. А сейчас, как будто ощущая свою неполноценность, в нерешительности ожидал появления Глории Баннер.
Он расправил плечи, запахнул халат и затянул потуже пояс. Если уж она действительно так хороша, то для начала стоит хотя бы взглянуть на нее, а там видно будет.
Однако он оказался совершенно не готов к тому, что увидел.
Когда Глория вошла, Хейл был потрясен ее исключительной женственностью и грацией.
Девушка была невысока ростом и невероятно красива. Прямые темные волосы ее ниспадали до плеч. Белый халат подчеркивал контраст со смуглой нежной кожей. В правильных, тонких чертах лица Глории ощущалась надменная уверенность в своей красоте.
Естественно, Хейл, сраженный впечатлением, не разглядывал ее до такой степени пристально. Он испытывал молчаливое восхищение, не смея высказать его, особенно когда девушка остановилась и замерла, спокойно и величественно глядя на бассейн. Фотографы как будто только и ждали этого момента.
— Глория, топай сюда! — нисколько не стесняясь, крикнул Баннер.
Хейл был поражен его выходкой. Впрочем, не стоило и сомневаться, что ее отец не привык никого стесняться.
— Папа! Разве это не замечательно? — Девушка заскользила к ним с грацией балерины. Голос ее напомнил Хейлу звуки флейты.
— О-о-ох… это просто грандиозно! Почему у нас нет такого же бассейна, папа?
Баннер повернулся к Хейлу, заговорщицки кивая на дочь.
— Послушай, что говорит моя никчемная расточительница. Если бы вы, мисс бездельница, прекратили заниматься всякой ерундой и занялись бы делами, какими угодно, даже если вам будут платить всего несколько сотен тысяч в год, мы тоже могли бы позволить себе нечто подобное.
24
Эмерсон, Ральф Уолдо (1803–1882) — поэт, философ, общественный деятель, один из виднейших мыслителей США.