Глаза Макса, наблюдавшего всё это, непрестанно вращались в яростном безумии. Он воевал и убивал много раз, трупами убитых им людей и демосов можно было плотно упаковать несколько товарных составов. Но ещё никогда поле боя, на котором он находился, не было настолько кошмарным. Ещё никогда воздух вокруг него не был столь пронзительно чётко наполнен запахом смерти, разложения и животного тлена. Этот гнилой, кислый и вызывающий рвоту запах бесчеловечной войны, ядовитой змеёй юркнул в ноздри, выжигая не существующие рецепторы. Силовая Установка робота начала разгоняться, а сервоприводы разогреваться перед отчаянным рывком. Мгновение, и под крепкой пятой реинкарнатора вспарывается земля, образуя воронку, словно от небольшого взрыва. Армейские ботинки едва выдерживают усилие, но им недолго осталось. Ещё никогда Макс не использовал такую скорость. Казалось, что неимоверно крепкий робот за производством Механоида вот-вот развалится от реализованного потенциала. В этот момент помутнения рассудка какие-то ограничители внутри сознания реинкарнатора и предохранители робота будто бы перестали работать. Часть одежды на нём разорвало в клочья, а в окружающем смраде послышался приглушённый хлопок.
Секунду спустя, Макс уже был возле пулемётчиков. В их глазах фигура противника появилась, словно из ниоткуда. Стояла тишина, лишь было видно, как он протягивает руку и легонько хлопает ладонью по груди пулемётчика. Ещё миг, и звуковой удар врывается в уши солдат расчёта. Пулемётчик же, стремительной тенью вылетел из поля зрения. Лишь кровавый туман в форме человека напоминали о его былом присутствии. Но на осознание всего этого у оставшихся двух бойцов было меньше секунды, так как две ужасающе опасные руки двигались к их шеям. Макс остался возле пулемёта один, он был неимоверно быстр ранее. В груди горело, а тело сохранило лишь процентов тридцать боеспособности. Колония нано-роботов расползлась под кожей, чтобы в спешном порядке заделать повреждения. Трое убитых, но реинкарнатор не был рад. Если бы он был всего на несколько минут быстрее, он мог бы спасти хотя бы жизнь девушке со сломанными руками и ногами, а также оттащить парня, истекающего кровью в крепость. А может быть, даже уберечь пару полевых медсестёр от хищных пулемётных пуль. И многих других. Тела десятков павших кроликов всё ещё сохраняли жизненный румянец, что говорило о том, что они умерли совсем недавно. На других позициях, которые сдали ещё вчера, реинкарнатор видел бледно-зелёные трупы, вытекшая кровь из которых стала практически чёрной. Тех было никак не спасти. Но эти то… этих ещё можно было уберечь, будь он немного быстрее. Совсем немного…
Не обращая внимания на ошеломлённую роту солдат, которая не знала, как поступить с появившимся за их спинами человеком, реинкарнатор схватил пулемёт, ловким движением зарядил в него ленту и открыл огонь по позициям другого пулемётного расчёта. А затем ещё одного и ещё. За каких-то полчаса по широкой линии фронта в диаметре до трёх километров в прямой видимости Макса не осталось ни одного заград-отряда, ни одного офицера, ни одного демоса. Уставшие, израненные и голодные солдаты-люди сразу же повалились на землю, чтобы отдохнуть. Наступление прекратилось. Из бойниц крепости аккуратно выглядывала то одна, то другая голова. Кролико-люди медленно осознавали произошедшее.
Однако, всего через четверть часа, когда чемпион спокойным и размеренным шагом добрался до следующего, неизвестно какого по счёту пулемёта, его нагнали два взвода солдат. Они были невысокими, максимум метр семьдесят, но и хрупкие девушки, и не менее хрупкие парни тащили на себе тяжеленные ящики с патронами. При них также был пулемёт, один из лучших исключительно механических пулемётов Утопии, производимых передовой человеческой страной специально для войны на Тёмном континенте. Это была машина смерти совсем другого уровня по сравнению с дрянными пулемётами демосов. Было неизвестно, купили ли кролики его перед прибытием или затрофеили, но это был очень ценный агрегат для любой страны зверо-людей, тем более, для такой маленькой и бедной, как Усагия. Размер их благодарности был очевиден.