— Вы так долго живёте? — удивлённо спросила Киллариетт. — У вас все маги?
— На вашей планете есть маги? — не менее удивлённо вопросом на вопрос ответил Макс.
— А у вас нет? — переспросила девушка.
— У нас развивают механику, а не магию, — отрицательно покачал головой реинкарнатор. — Люди на моей планете долго живут из-за развития медицины и улучшения качества питания. Хотя в последние года тенденция с медициной и питанием обратная…
— А ты уверен про сто двадцать лет? — с большим вниманием спросила принцесса. — Это не пустые мечтания? И как долго ты будешь молод? Одно дело сохранять молодость много лет, и другое — когда боги не забирают тебя долго в старости. Маги живут долго, но все они сплошь — дряхлые старики уже к сорока-пятидесяти.
— Думаю, что реально, — слегка задумался реинкарнатор. — Если соблюдать все условия по принятию тоников и правильно питаться, дожить можно и до ста пятидесяти. Я занимаюсь спортом и редко ему нездоровую пищу. Не думаю, что сильно постарею в ближайшие лет двадцать-тридцать.
Конечно, Макс умолчал о том, что его тело уже изменено и не совсем человеческое. Как у эльфов, старение его клеток замедлено. Не до такой чрезмерной степени, как у остроухих, но значительно по сравнению с обычными людьми.
— Это здорово! — улыбнулась Киллариетт. — Я…
Не успела девушка закончить предложение, как недалеко от них из тени вышел старый дворецкий. Старый дворецкий выглядел настолько формально, что даже будучи в образе робота его ни с кем нельзя было спутать.
— Ваше Высочество! — поклонился дворецкий. — Его Величество вызывает Вас к себе.
— Ну… — принцесса сразу же обиделась. — Я только познакомилась с Максом и не успела показать ему город.
— Вы можете пригласить Вашего друга с собой, — предложил идею старик.
— Точно! — Киллариетт хлопнула в ладоши и сказала. — Я покажу тебе наш здешний дворец. Он, конечно, ни в какое сравнение не идёт с дворцом моего отца на моей планете, но могу поспорить, что на Механоиде ты ещё не видел такого дворца. Ну, как, идёшь?
Макс заметил, что дворецкий не отрывал от него взгляда. Конечно, он понимал, что в действительности король хотел поговорить именно с ним, а не с его взбалмошной дочерью, которая целыми днями праздно шатается на улице и пристаёт к незнакомцам. Реинкарнатор кивнул старику и улыбнулся девушке.
— Конечно, Ваше Высочество! — с энтузиазмом сказал он. — Почту за честь!
— Я так рада! — чуть ли не подпрыгивая, высказалась принцесса и, подхватив Макса под руку, повела его ко дворцу.
На лице дворецкого сразу же показались следы возмущения и гнева, но он быстро пришёл в себя и ничего не сделал, чтобы разлучить двоих. Втроём (из тени их охраняли ещё четверо) они добрались до дворца. Перед самыми дверями дворца Киллариетт осознала, что вела себя слишком откровенно, поэтому отпустила руку спутника, но продолжала идти рядом с Максом практически плечом к плечу. Таким образом они прошли через несколько арок и проходных, где тут и там виднелись пулемётные точки. И, в конце концов, прибыли в тронный зал. Король уже восседал на самом высоком месте, взирая на всё происходящее сверху. Принцесса сразу же сделала условный реверанс.
— Ваше Величество, отец, здравствуйте!
— Приветствую Вас, Ваше Величество! — в свою очередь сказал реинкарнатор, слегка поклонившись.
— Дерзость! — вдруг вскричал один из людей, стоявших чуть ниже трона. — Поклонись королю на коленях, простолюдин!
Макс остался стоять прямо. Он посмотрел сначала на короля, сохранявшего молчание, затем перевёл взгляд на мужчину. Тот действительно создавал впечатление героической средневековой личности. Высокий, лишь немногим ниже реинкарнатора, широкоплечий с узким тазом, но мощными икрами и предплечьями. Конечно, имелся у него и небольшой животик. Конечно, он скрывался за внешней бронёй, но от опытного глаза Биг Босса не могла ускользнуть такая мелочь. Как понял Макс, в этом городе все подданные Королевства Виталия старались показать свой реальный облик. Мужчина был мощный, но не мощнее реинкарнатора. Плечи его были чуть уже, грудная клетка не ярко выражена, бицепсы и бёдра тоньше. Биг Босс какое-то время смотрел на него спокойно и ничего не говорил. Затем, когда рыцарь уже был готов потерять терпение, парень открыл рот.