Пехота засадных отрядов стремительно таяла. А пехота — это глаза отряда. Чем меньше таких глаз, тем более туманными для тяжелой техники были действия врагов, и атаки гильдии становились все более точными и результативными. В конце концов, командиры отрядов не выдержали давления и были вынуждены отступить. Без засадных войск на их пути мобильные группы Надежды безжалостно атаковали отряды, окружившие бригады добытчиков. Всего лишь за несколько часов семь бригад добычи были эвакуированы, а еще две деблокированы. Три оставшиеся бригады все еще могли сопротивляться с помощью вовремя прибывшего спецназа, и чтобы их решительно подавить было недостаточно текущих отрядов, нужно было взять часть бойцов и техники из войск засады. Впрочем, генералы уже поняли, что враг не поддался на провокацию, и засады были бесполезны.
Положение оставшихся пяти бригад мгновенно стало опасным, а трех из них особо опасным. Но в этот момент их командиры не сдрейфили и вызвали огонь на себя, выступив в роли наводчиков. Крылатые ракеты прибыли довольно быстро, и некоторые участки поля боя погрузились в огненный ад. Особенно не повезло одному из отрядов засады, бывшему на марше. Половину колонны солдат и техники просто разметало в клочья точным ударом. Командир бригады грамотно предсказал путь следования врага на основе данных, полученных с пауков-детекторов. Мощная ракетная атака смутила войска генералов, позволив бригадам вырваться из окружения и затем соединиться с мобильными боевыми группами. Потери среди живых сотрудников были относительно большими, но большинство из них удалось спасти. Впоследствии добычу с поля боя собирали уже рабочие роботы.
Глава 352
Прекрасная, как глоток живой воды в пустыне, девушка в свободных хлопковых шортах и майке точно выполняла одну асану из йоги за другой. Майка и шорты были довольно простыми, если не сказать, что топорными. Было видно, что технология их производства у производителя была слабой. Так как на девушке не было спортивного бюстгальтера и нижнего белья, опытный сталкер обнаружил бы для себя массу интересных открытий. Пейзажи эти были настолько волнительными, что иной впечатлительный подросток почувствовал бы головокружение.
Фигура Киллариетт от природы была великолепной. Практически идеальной. Несмотря на то, что она, как истинная аристократка никогда не занималась трудом, и как средневековая женщина, не занималась спортом или боевыми искусствами, лишь иногда балуясь магией, жир у нее накапливался только в нужных местах и исключительно в нужных пропорциях. Хотя по стандартам своего родного мира она была несколько худощавой, средний современный землянин мог бы поставить отлитую по ее фигуре статую в музей. Добавив к этому большие серебристо-голубые глаза, привлекательный небольшой носик, красновато-алые слегка припухлые губы и слегка завитые волосы цвета вороньего крыла, собранные сейчас в пучок с помощью хрустальной заколки, то на Земле Киллариетт непременно бы стала айдолом миллионов молодых парней и девушек, даже если бы совсем не умела петь и двигаться.
Вместе с тем, было неизвестно, умела ли принцесса-беглянка петь современные попсовые песни, но в йоге она двигалась довольно умело. Одна поза плавно перетекала в другую без каких-либо изъянов. Конечно, это требовало большого напряжения, и капельки пота уже собрались на лбу девушки, но она не прекращала свои тренировки ни на секунду. Благодаря им уже идеальная фигура стала еще более пленительной и волнительной, а небольшой, едва заметный животик стал плоским, подавая признаки образования кубиков пресса. Йоге ее научила подруга Зоя, и это древнее искусство оздоровления очень понравилось Киллариетт. Ничего подобного на ее планете не было, как и не было фитнесс-залов, которые могли бы стать альтернативой. На ее вопрос, зачем сама Зоя стала изучать именно йогу, а не ходить на фитнесс или изучать какое-нибудь боевое искусство, та лишь опустила голову и нашла формальную отговорку. Принцесса же была слишком молода, чтобы понять, зачем ее подруге гибкое тело. Она подумала, что гибкость важна в битвах. Не то, чтобы она была совсем не права, только битвы эти были совсем не такими, как себе представляла Киллариетт, а Зое было стыдно ее поправлять.