Мы ей ответили: «Рисуем плакаты с надписью „Или „Харолдс-клаб“, или ничего!“. Потом пойдем к ним и скажем, что ехали с ними всю дорогу из…»
Она сказала: «Ну уж нет, эти люди очень умные. Они ни за что не попадутся на такую уловку».
В общем, нарисовали мы плакаты, вышли на улицу, немножко поваляли картонки в грязи, прикрутили их проволокой к багажникам, доехали до казино — невероятно громадное! в буквальном смысле самое большое казино мира! — и наткнулись на охранника.
Он нас спрашивает: «Чего надо?»
— Хотим поговорить с Харолдом, — отвечаем мы.
— Харолда здесь нет…
— А кто здесь есть?
— Харолд-младший.
— Годится. Сойдет и Харолд-младший.
— Ладно, схожу посмотрю.
Довольно скоро появился такой дядька в карнавальном ковбойском костюме. Картинка, а не человек. Короче, выходит он, смотрит на наши байки и спрашивает: «Вы чем здесь занимаетесь?»
Мы ему объясняем: «Уважаемый Харолд. Мы пересекли на этих велосипедах все Соединенные Штаты, потому что очень хотели посмотреть на „Харолдс-клаб“. Даже когда ехали по пустыне, тоже хотели».
А он говорит: «Ого! тогда заходите!»
Ну, мы у них провели целую неделю. Он катал нас на вертолете вокруг Рино, поселил в отличном отеле. А когда мы уже собрались обратно, он нас спрашивает: «А что, ребята, вам, наверное, и Диснейленд хочется посмотреть? А давайте я прямо сейчас позвоню моему другу Диснею!»
Набрал он номер Уолта Диснея, но — величайшее разочарование всей моей жизни — того не оказалось дома.
Я не переставал задаваться вопросом: почему вечером того дня, когда Эрик эксгумировал останки своего отца, он тратил время, рассказывая другу историю насчет девиза «Или „Харолдс-клаб, или ничего!“». Возможно, оттого, что во взрослой жизни Эрик мало видел добра от незнакомых людей, ничего не получил от пресловутой «американской мечты» — но вот в тот день, когда тело Фрэнка Олсона лежало на мраморе в лаборатории патологоанатома, появилась надежда, что дела повернутся в лучшую сторону. Может, объявится какой-нибудь еще «Харолд-младший» и любезно раскроет все ответы.
В 1970 году Эрик поступил в Гарвард. Он приезжал домой каждый День благодарения, а поскольку в пятьдесят третьем Фрэнк Олсон выпал из окна именно на праздник Дня благодарения, Эрик всякий раз просил мать: «Расскажи опять эту историю».
В 1974-м мать Эрика, как всегда, ответила ему: «Я тебе ее рассказывала тысячу раз. Тысячу раз».
Эрик настаивал: «Расскажи опять».
Мать вздохнула и уступила просьбе.
Начало выходных Фрэнк Олсон провел в охотничьем домике-пансионате, к которому была прикреплена их лаборатория. Пансионат назывался «Глубокий ручей» и располагался где-то в лесной глуши Мэриленда. Домой он вернулся непривычно встревоженным.
Своей жене он сказал: «Я совершил ужасную ошибку, но расскажу тебе о ней, когда дети лягут спать».
Увы, разговор так и не состоялся.
Все выходные Фрэнк продолжал нервничать. Жене он признался, что хочет бросить свою работу и стать дантистом. Воскресным вечером Элис попробовала поднять ему настроение, уговорив сходить в местный кинотеатр. В тот вечер давали новый фильм «Мартин Лютер».
Это была повесть о моральном кризисе, который переживал Лютер из-за продажности и алчности католической церкви в шестнадцатом столетии, когда теологи заявляли, что Церковь не может совершать неблагие поступки, по той простой причине, что именно она определяет этические стандарты. В конце концов, шла война с дьяволом. В кульминационной сцене Лютер заявляет: «Нет! Вот моя позиция, и я с нее не сойду!» Мораль фильма заключалась в том, что индивидуум не имеет права прятаться за социальным институтом.