— Да ладно, не дуйся, — со смешком сказала она, больно ткнув меня острым локотком под рёбра, как раз в район свежего синяка. — Раз уж я тебя обидела, буду искупать. Чего хочешь?
Хотел я много чего, всего и не перечислить. Больше всего — спасти Эми, но Веселье раньше ясно дала знать, что к ней она меня даже не отведёт. Вытащить хотя бы одного бога из Санитария, привлечь на свою сторону… А, точно.
— У вас в Обители есть кузнец?
Дверь, перед которой мы оказались, напоминала дверь в комнату Лии только своей функцией. А по внешнему виду она скорее походила на Врата Безмолвия, пусть и слегка уменьшенные. Я застыл, не уверенный, куда здесь стучать или звонить, но Пенни взяла инициативу на себя, высунувшись вперёд и нетерпеливо забарабанив кулачком в створку из сплошного чёрного металла. Звук вышел на удивление громкий.
— Слышу, — глухо донеслось из-за створок.
Я успел предусмотрительно отступить на шаг, как громадные двери распахнулись, явив хозяина комнаты.
Вблизи Лейф — а это мог быть только он — выглядел в разы более внушительно, чем издали в зале суда. Двухметровый мужик лет пятидесяти, со светлыми волосами и густой бородой, перевязанными бечёвкой, в рабочей одежде и кузнечном фартуке. Каждая из его рук была толщиной с мою ногу и перевита канатами мышц, серые глаза грозно изучали меня из-под насупленных бровей. Затем он перевёл взгляд на Пенни и ощутимо смягчился.
— Ну? — его голос напоминал рёв пламени в кузнечном горне.
— Ле-е-е-ейф! — богиня Веселья опять опередила меня, расплываясь в широчайшей улыбке. — А мы к тебе в гости! Пустишь? Чего на пороге-то стоять?
— Хмф, — неопределённо хмыкнул Лейф, но, помедлив, отступил от двери, пропуская нас внутрь.
Его комната была полной противоположностью как тесной каморки Пенелопы, так и погружённым в уютный полумрак хоромам Алии. Огромное открытое пространство, освещённое сотнями светильников, развешанных вдоль массивных деревянных колонн. Зал размером со стадион, заставленный столами и стойками с инструментами, материалами и образцами. В самом центре высилась громадная кузня, пышущая оранжевым пламенем. Масштабы этого места поражали, а воздух внутри был очень сухим и горячим.
Если бы мне показали «комнату» Лейфа на Земле и спросили, богом чего является её хозяин, я бы не задумываясь ляпнул про кузнечное дело. Но боги в Аниме функционировали несколько иначе, так что сейчас я терялся в догадках. По всей видимости, это было написано у меня на лице, так что Пенни с резким хихиканьем ткнула меня локтем.
— Не гадай, не догадаешься. Наш Лейф Ульфсон — Упрямство!
— Хмф, — буркнул Лейф, не оборачиваясь. — Упорство.
— Ну а я что сказала? — пожала плечами Пенни. — А также Решимость, Терпение, Твердолобство — это вот всё его. Если задумал какое-то дело и идёшь до конца — будешь у него в любимчиках. А это ведь как раз про тебя, ага?
Судя по взгляду, который косо бросил на меня Лейф, в любимчики он меня брать не торопился. Не то что бы я набивался, но с другой стороны, неприязни я вроде тоже не заслужил. Бог Упорства сидел на стороне защиты, это я точно запомнил, а значит, был потенциальным союзником. В чём проблема?
— О, ты же не знаешь, — снова хихикнула Пенни. — Сейчас я всё расскажу…
— Пенелопа, — прогудел Лейф, и богиня Веселья замолчала. — Ты привела гостя. Привела не просто так. Значит, ему слово.
Ещё один тяжёлый, очень тяжёлый взгляд из-под густых насупленных бровей.
— Говори прямо, посланник.
Честно говоря, я не горел желанием подробно рассказывать о цели визита при представителе стороны обвинения, но какой был выбор? Сказать, что зайду в другой раз? Попросить Пенни уйти или отвернуться, закрыть уши? К тому же, меня не оставляло чувство, что Лейф говорил со мной только потому, что за меня поручилась Веселье, и неважно, на какой стороне он выступал. Что же, если он хочет, чтобы я говорил прямо, то так и будет.
Я набрал полную грудь обжигающего сухого воздуха и ответил на взгляд Упорства своим.
— Мне нужно оружие.
Глава двадцать четвертая
Реакция на окровавленный обломок у двух богов была разная. Глаза Пенни округлились, а рот комично приоткрылся в искреннем изумлении. Лейф лишь нахмурился ещё сильнее, хотя казалось, что сильнее некуда и издал своё фирменное «Хмф». Он протянул ручищу ладонью вверх, и я, поколебавшись, передал ему артефакт на осмотр.
— Насиф сказал, что обломок должен стать частью оружия, — сказал я, во многом, чтобы нарушить затянувшееся молчание. — Он не упоминал вас, но я не думаю, что найду другого кузнеца, который возьмётся за это.