По крайней мере моё нежелание умирать явно разозлило Улисса. Он покраснел, раздув ноздри и шагнул вперёд, пристально рассматривая мою истекающую кровью тушку с безопасного расстояния.
— Ты должен быть мёртв. Впрочем, неважно. Когда создатель комнаты покидает Санитарий, та рассыпается в ничто.
— Кля… тва… — ухитрился пробулькать я.
— Санитарий не считается частью Обители, — презрительно процедил Гордость. — И потом, я же сказал, что мы слегка нарушим правила.
Он схватил за руку обмякшую Красоту, которая выглядела так, будто вот-вот рухнет в обморок.
— Пойдём, Дейрдре. Ты нужна нам как никогда.
Рваная рана в пространстве затянулась за их спинами, а я только и мог, что откинуть голову на брусчатку и смотреть, как на небе одновременно с огнями фейерверка гаснут звёзды. Город рассыпался вокруг меня, пространство схлопывалось само на себя, сминая прекрасные здания, площади, мосты и фонари, обращая в ничто весёлых и дружелюбных людей. Хорошо, наверное, что на самом деле их никогда не существовало.
— ЧТО ТЫ НАДЕЛАЛ⁈ — бешеный крик ворвался в последние секунды моей жизни, испортив их окончательно. — ЧТО ТЫ…
Я успел заметить ещё один разрыв в пространстве, напоминающий золотой росчерк, а затем вокруг была лишь темнота.
«ВЫ ПОГИБЛИ».
Времени до нового суда: 1 день.
Возвращено богов в Обитель: 2.
Глава двадцать восьмая
Обычно после перерождения я чувствовал себя довольно неплохо. Случались исключения, но на то они и исключения, верно? Увы, как раз сейчас одно из них и решило произойти.
Меня трясло, трясло так, что зуб на зуб не попадал. Трясло одновременно от страха, нервов и злости — в том числе на самого себя. Не послушал никаких предупреждений, доверился откровенному подонку, прозевал атаку со спины, позволил несчастной нестабильной женщине попасть в руки врага. Не было никаких сомнений, что Гордость либо лично, либо на пару с Судьёй уломают Красоту на «правильную» позицию в суде. И я принял в этом самое непосредственное участие.
Хватит рассиживаться, дебил. Задолбал трястись. Встал, открыл портал, вернулся и начал склеивать назад дрова, которые сам наломал. Изнанка обещала три прохода, осталось два — хватит с головой. Встать, я сказал!
Послушавшись внутреннего голоса, я кое-как поднялся на ноги, но дрожь не улеглась. Ладно, к чёрту, успокоюсь по дороге, а сейчас надо найти факел.
— Я бы. Не советовал.
— Что⁈ — нервно дёрнулся я, совсем забыв, что вне Обители Кёльколиуке снова мог со мной общаться.
— Не становись. На Путь, — терпеливо продолжил сухой голос моего гримуара.
— Это ещё почему?
— Тот, кто идёт. Путём сквозь Тень. Должен верить в себя.
Я еле удержался от вороха дополнительных и, признаться, очень раздражённых вопросов. Но Кёльколиуке был не только ценным союзником, но и верным другом, который не подводил меня буквально ни разу. Плюнуть на его мнение значило плюнуть в лицо самому себе, а я чувствовал себя достаточно униженным за последнее время.
Вместо спора я отправился к роднику, попил, умылся и заново наполнил бурдюк, затем сел у постамента Незримого пламени и попытался восстановить дыхание. Через пять минут мне слегка полегчало, но явно не до конца.
— Такое состояние пойдёт?
— Не. Уверен.
Мы провели в тишине ещё несколько минут, но теперь я только и думал о том, как мало времени осталось для решения проблем и не мог сосредоточиться на дыхании. Кёльколиуке снова заговорил:
— Тебе надо отвлечься. Серьёзнее.
— Идеи? — коротко спросил я.
— Линька.
— Прости, ты сказал…
— Линька. Линия саламандры. Снимает стресс.
— Кёльколиуке, — сказал я проникновенно. — Дружище. Я же её так и не выучил.
— Я. Знаю. Самое время учить.
И снова я очень сильно хотел поспорить, но вместо этого заткнулся и задумался. Самостоятельное изучение новых спеллов вообще было исключительно полезным делом — достижение «Самоучка» обещало прибавить мне за это солидный кусок маны. Не говоря уже о том, что расширенный арсенал полезен сам по себе, а тут ещё и связка с перком, взятым аж пять уровней назад.
Только вот с какой стороны подойти к изучению «Линьки» я понятия не имел. Единственное, что у меня было — слова Маэстуса о том, что надо «звать внутреннюю саламандру». «Вспышку» получилось сотворить по цепочке ассоциаций с пламенем Сердца мира, принявшего на миг форму Эми. Как мне представить что я линяю, как позвать саламандру?