Длительность: 15 секунд.
Описание: Ваше лицо на мгновение становится ликом самой Смерти. Живые существа низшего уровня разбегаются в ужасе, лишь взглянув на вас, а нежить застывает на месте.
Я вынужден был признать — это действительно звучало, как что-то полезное. Если бы я освоил его в начале своего пути в мире Анимы, оно бы сэкономило мне тонну нервов. Например, с зомби, что охраняли башню Маэстуса, можно было бы париться заметно меньше. Да, тогда я ещё носил парализующее нежить копьё, но у него и условие было жёстче. К чести моего текущего наставника — он не стал в очередной раз напоминать об абсолютном превосходстве некромантии над другими школами и пилить меня за неверный выбор. Возможно, он устал не меньше меня, просто не хотел подавать виду.
Сперва наш путь лежал по старой, заброшенной дороге, что связывала фабрику и рабочий посёлок с остальной Империей. Сквозь брусчатку там и тут пробивалась трава, но в остальном ничто не выдавало возраст тракта. Фабрику автоматонов забросили полвека назад, а по этому пути хоть сегодня могли ходить тяжело груженные караваны, не то что четверо всадников налегке. Я смутно припомнил, что некоторые дороги древнего Рима сохранялись столетиями — по видимому, к Железной Империи это относилось в той же мере. Где-то через шесть часов заброшенный тракт пересёкся с другим, более свежим, и мы свернули на юг.
Мимо первых посёлков мы проехали лишь спустя сутки пути. Местные, хотя официально и считались частью Империи, замечали это лишь раз в год, когда к ним из ближайшего города являлись публиканы — сборщики налогов. Собственно, прогневить власти здесь можно было лишь двумя способами — не заплатив налоги или стартовав какой-нибудь «еретический» культ. В первом случае Империя сперва накладывала штрафы, а вот во втором на место выезжал Орден и судил виновных по своему усмотрению. Такое происходило нечасто, но Маэстус пару раз молча указал на старые пепелища, оставшиеся от селений.
Последние месяца три Ронан потратил, составляя наиболее точную карту местности из всех возможных, поскольку имеющиеся варианты его категорически не устраивали. Зато даже теперь, без мародёра в партии, мы могли спокойно выбирать маршрут, лавируя между городами и заставами Стальных легионов. Густой смешанный лес сменился на невнятный болотистый пролесок, затем — на обширную степь, ещё не тронутую людским плугом. На её месте могли бы колоситься поля золотой пшеницы, но почва здесь считалась скупой, не плодородной, дороги — опасными. Империя поддерживала железный порядок лишь в богатых, стабильных регионах, а с остальными разбиралась лишь при большой необходимости.
Лучшим подтверждением этого стал вечер четвёртых суток — когда на нас напали разбойники.
Правда, «напали» — это громко сказано. Вскоре после того, как степь вновь сменилась на лес, из этого самого леса наперерез нашей небольшой процессии неспешно вышел человек. Высокий, плечистый, с широкой улыбкой на открытом лице, одетый в безразмерную рубаху и штаны из грубой ткани. Под рубахой, впрочем, угадывались очертания кольчуги. Эдакий русский богатырь из былин, невесть как промахнувшийся сеттингом. У нас тут, блин, Анима! Тёмное фэнтези, а не славянское!
Через правое плечо у «богатыря» был небрежно переброшен боевой топор с длинной рукоятью, а левой рукой он приветливо нам махал. Уилл, ехавший первым, остановил лошадь метрах в двадцати от незнакомца.
— Добрые путники! — голос у мужика оказался ему под стать, глубоким и раскатистым. — Дальше конным дороги нет! Извольте спешиться.
Я поравнялся с Уиллом и мы переглянулись — дорога за мужиком была абсолютно такая же, как и перед ним. Через секунду до меня дошло.
— Да вы, никак, грабёж задумали, уважаемый? — спросил я, одновременно усилием воли включив отображение информационных табличек. Над головой «богатыря» красовалось следующее:
«Главарь банды Лягушачьей рощи, 10 уровень»
Измельчали богатыри, измельчали.
— Почему сразу грабёж? — примиряюще спросил мой собеседник. — И вовсе не грабёж, а кон-фи-ска-ци-ю.
Я оценил, насколько тщательно и аккуратно он выговорил сложное слово. Его уверенность в своих силах подкреплялась десятком тёмных силуэтов, которые пока не выходили на дорогу, но и не особо прятались в тени деревьев.
— И в чём же разница?
— Разница в том, что при грабеже кто-то пострадает, — пояснил он. — А при конфискации — нет. Вы просто отдаёте нам лошадок, оружие, серебро да золото, коли имеется. Провиант при вас остаётся, медь тоже брать не будем. Отсюда до ближайшего села три часа пешего ходу, дорогу подскажем. В селе люди добрые — и накормят, и на ночлег пустят, а там и до города воротитесь.