— Маэстус!! — заорал я, резко остановившись. — Не стреляй!! Свои!!
И чертовски вовремя — потому что одновременно с моим криком из совершенно не подозрительной тени в углу тюрьмы, скрытом от моего обзора, вылетел свежий костяной шип, чуть не оттяпавший мне кончик носа. Слава богу, за ним не последовало новых.
— Ты смотри, будто бы и правда свои, — раздался из темноты знакомый ироничный голос, принадлежащий Уиллу. — Макс, покажись?
Я прислушался к своей интуиции, и та заверила меня полным отсутствием мурашек, что впереди действительно были наши друзья, а не какие-то искусные доппельгангеры. Пришлось высунуться, а затем осторожно навести луч «Вспышки» в тот самый угол.
Да, сегодня определённо был день сюрпризов.
Глава десятая
В самой дальней и самой маленькой клетке находился Уилл Льюис собственной персоной. Точнее, там находилась его голова, торчащая из земляного пола и ослепительно улыбающаяся мне фирменной улыбкой. В соседней клетке на стене висел мой добрый друг Маэстус — каждая из его стальных конечностей, а также одна рука из плоти удерживались мощными браслетами. Его глаза и рот — плотно перемотаны кусками серой ткани.
Наши враги явно восприняли ребят всерьёз. И это всё равно им не помогло!
На раскопку Уилла и расклёпку Маэстуса у нас ушло не меньше часа. Молодому некроманту понадобилось освободить только одну механическую руку, чтобы дальше он принялся за дело сам, но и это оказалось непростой задачей. Скажем, «Коготь феникса» легко прорезал металл, но одно неверное движение — и вместе с кандалами на пол упадёт металлическая рука. Путём невероятных усилий удалось обойтись без членовредительства.
Уилла в основном выкапывали девушки, а я стоял в стороне, периодически выдавая ценные советы. Как говорится, силы нет — зато ума навалом. Меня не слушали, и в общем-то правильно делали.
Когда руки гладиатора оказались свободны, он поднатужился, нашёл точку опоры и вытащил себя из земляной ловушки одним могучим рывком. Примерно в этот же момент из соседней камеры донёсся глухой стук и ругательства на лангийском — Маэстус тоже освободился и брякнулся на пол. Все были в сборе.
— Понятия не имею, как этот шаркающий урод меня уложил, — сказал Уилл, когда мы уселись полукругом, чтобы обсудить дальнейший план.
— Кто? — не поняла Юки.
— Коряга эта ходячая. Верховный друид. Да меня хоть отбойным молотком по голове долби, я не упаду. А этот только пальцем своим тык…
— Я пытался тебе сказать, — буркнул Маэстус. — Это магия Бездны. От неё нет защиты.
— Когда это ты пытался?
— Когда-когда… здесь и пытался. Только мне рот уже закрыли.
Из рассказа Уилла выяснилось, что его тоже сперва приковали к стене, но ему достаточно быстро удалось сломать оковы за счёт хорошо прокачанной силы. Увы, пока он разгибал прутья клетки, вернулся «шаркающий урод» и усыпил его снова, а второй раз гладиатор очнулся уже по шею в земле. Это со стороны слуг Древа было верным решением. Но дальнейшего они предсказать не могли — Уиллу удалось докричаться до Маэстуса.
Чтобы создавать и направлять костяные шипы, некроманту не нужно было что-то говорить или жестикулировать, но вслепую это выходило скверно. Уилл стал его глазами, и в итоге любой враг, что пытался сунуться в тюрьму, получал двойную порцию бритвенно-острой кости и падал, чтобы вскоре растечься лужей бурой жижи.
— Нас явно не планировали держать тут долго. Так, пока очередь не дойдёт на «оленезацию». Ну а мы им планы чуток подпортили, хотя и сами выбраться не могли.
Уилл невесело усмехнулся.
— Вот так вкидывал очки в силу, набирал перков, чтобы стоять, когда другие падают, а в итоге толку ноль. Говоришь, против этой херни резистов никаких?
— Никаких, о которых я бы знал, — неохотно сказал Маэстус. — Только убить мага раньше, чем он сотворит заклятье.
Уилл выглядел подавлено, и я решил его слегка подбодрить.
— Не вешай нос, Дикий Лев. Юки того гада уже ранила, так что вместе можем и добить.
Гладиатор поднял на меня ошарашенный взгляд.
— Как-как ты меня назвал? — Уилл звучал настолько удивлённо, что даже немного угрожающе.
— Твоим гладиаторским прозвищем? — неуверенно сказал я. — Нкиру поделилась, когда я в столице был. Я не так запомнил?
— Всё ты правильно запомнил. Только я это прозвище терпеть не мог.
Вот это новости. Впрочем, учитывая, что Уилл про свою гладиаторскую кличку никогда не рассказывал, неудивительно. А я, дурак, мог бы и сообразить.
— «Дикий Лев», кринжатина, — продолжал Уилл. — Пафос изо всех щелей. Каждый раз как на арену выходил, толпа скандирует, а у меня уши в трубочку. Я-то другое прозвище себе хотел.