— Великий друид, — сказал он чистым и красивым мужским голосом, подходящим для исполнения баллад. — Великий враг. Корни, которые он призвал, сковали меня на четыре дня. Если бы ему помогли, он мог бы снова погрузить меня в дрёму.
— Ссаный недоумок, — прошипел он тонким, срывающимся голосом, подходящим героиновому наркоману с запущенной ломкой. — Вшивый древолюб. Я удушил его собственными корнями, пока его глаза не лопнули как перезрелые вишни.
— С ним было так весело.
— С ним было так весело.
Как и раньше, голоса Дремлющего снова слились в один.
— Но… недолго.
Я не знал, что на это ответить и нужно ли было отвечать вообще. Иссушенная голова снова повернулась ко мне, и я опустил взгляд.
— Два — два, — сказал он в своей обычной сонной манере. — Продолжим… в другой раз.
Мир, кажется, остановился ненадолго, прежде чем снова прийти в движение.
— Серьёзно? — выдавил я, не до конца поверив в услышанное. — В другой раз? Когда?
— Когда… нибудь. Ты узнаешь… первым.
В моей голове пронеслось ужасающее подозрение.
— Если ты планируешь оставить меня тут…
— Перенесу… наверх, — безучастно сказал Улхсотот. — Как и обещал. Моё слово… крепче… сна.
Остатки сил, физических и ментальных, одновременно покинули моё тело, и я заснул до того, как окончательно свалился на пол.
Глава двенадцатая
— Ну ты и соня. Тебя даже вчерашний шторм не разбудил.
Ироничный голос, раздавшийся у меня над ухом, принадлежал не Улхсототу. Он принадлежал Уиллу Льюису, единственному и неповторимому… если, конечно, Дремлющий его попросту не сымитировал, чтобы как следует надо мной поиздеваться.
Я резко открыл глаза. Рядом со мной на корточках сидел вовсе не труп чудовищного друида, одержимый ещё более чудовищным богом. Это в самом деле был Уилл, в улыбке которого читалась тень беспокойства. И правда, с чего бы Улхсототу цитировать Морровинд?
— Кто бы говорил, — отозвался я так хрипло, что едва узнал свой голос. — Вода есть?
Уилл протянул мне мой же бурдюк из шкуры мантикоры, и я смотрел по сторонам, жадно глотая тёплую, но чистую воду.
Мы находились там, где я и просил Дремлющего — в жутковатой и всё ещё очень вонючей трапезной, хотя как будто она немного проветрилась. Все снова были в сборе и в сознании. Уилл и Юки, Маэстус и даже Эннис, сидящая немного в стороне. Я нащупал в своём заплечном мешке гримуар и спросил:
— Кёльколиуке, ты как?
— Могло быть. И лучше.
— Что случилось? — всполошился я, доставая книгу и осматривая со всех сторон. — Тебя как-то задело?
— Мне. Стыдно, — сухо ответил дух-хранитель. — Мог предупредить. О проклятье воды. Заранее.
Я выдохнул, вернув его на место.
— Насколько заранее?
— За три. Секунды.
Со стороны ребят послышался синхронный раздражённый гул, и я успел увидеть, как Маэстус закатывает глаза.
— Что за чушь. Он нам уже все уши прожужжал о том, как он виноват. Да за три секунды мы бы даже не успели понять, что он там бубнит!
Я бросил на Маэстуса укоризненный взгляд, и тот фыркнул.
— Что? Его уже пробовали успокаивать по-хорошему. Ты всё проспал.
Мне пришлось заверять Кёльколиуке, что предупреждение бы нам мало помогло, да и в этой ситуации не сработала и моя интуиция. Ничего не сработало, кроме…
— К слову, — сказал Уилл, усаживаясь на краю одной из лавок. — Раз уж мы все тут, кто что последнее помнит из нашего похода? Я начну — тот древесный урод замедлил время и ткнул в меня пальцем. Третий, мать его, раз за сутки.
Все кроме меня подтвердили это как последнее воспоминание. Я откашлялся.
— Я… вроде как не уснул. Не знаю, он промазал или что, меня здорово шатало, но смог встать на ноги. В общем, я его и добил.
Я вкратце пересказал ситуацию с корнем из спины и моей удачной «сник-атакой», а также неприлично высоком куске полученного опыта.
— Красава, Макс, — Уилл расплылся в улыбке и протянул мне кулак, в который я стукнул своим кулаком. — А дальше-то что? Ты нас вытащил на своём горбу? Телепортировал через тени?
— Чушь, — не слишком уверенно сказал Маэстус. — Ни «Шагом», ни «Путём» он нас перенести не мог.
— Нет, я… — начал я и запнулся.
Весь диалог с Улхсототом сейчас казался частью дикого, невозможного сна, и если бы он не был единственным объяснением нашего переноса в трапезную, то я бы всерьёз рассмотрел этот вариант. Но объяснять его прямо сейчас меня тоже совсем не тянуло. Мы ещё не покинули вражескую территорию. Всё в этой встрече рождало слишком много ненужных вопросов. Я не планировал скрывать от своих друзей столь важный момент, но сейчас явно было не место и не время.