— Да блин. Кем он может быть? Гневом? Отчаянием?
— Гнев погиб одним из первых, — серьёзно сказала она. — А Отчаяние обезумел. Если нам повезёт, ты сможешь его найти.
— Найти? Где?
— Не забегай вперёд.
Суды в Обители проводились и раньше, но крайне редко, раз в несколько лет, по очень серьёзным поводам. В роли Судей выступали разные боги, которых выбирали совместно, и вовсе не по критерию могущества. Насиф упоминал, что одной из лучших Судей прошлого тысячелетия была Милосердие, которая не вынесла ни единого несправедливого вердикта. Но на руинах дома старых богов неизвестный претендент оказался сильнейшим из выживших. Конечно, когда он объявил себя бессрочным Судьёй, ему пытались возражать. Его пытались свергнуть. С ним воевали. Но без понимания источника его силы всё оказалось бесполезно.
С тех пор в Обители тоже настала новая эра — эра бесконечных судебных заседаний, на которых рассматривались реальные и вымышленные грехи старых богов. Тех, кто пропали без вести, сбежали, спрятались или сошли с ума, судили заочно. Им выносили приговоры, отложенные фактически до бесконечности. Тем, кого удалось найти, повезло меньше.
— Развоплощение — высшая мера. До Ночи Ночей к ней почти не прибегали, ибо считалось, что последствия могут быть катастрофическими. Каждый раз, когда один из богов сливается с небытием, в душах людей становится чуть больше пустоты. Нарастает апатия, падает воля к жизни. После каждого нового приговора по миру прокатывается волна самоубийств.
Я вспомнил слова Кассандры о гибели богов — она говорила примерно то же самое. Глухое, невыразимое равнодушие вместо настоящих чувств. Только она думала, что старых богов в основном уничтожил Улхсотот, а тут выходит, что все эти столетия они развоплощали друг друга, повинуясь воле одного тирана? И главное, зачем?
— Спроси об этом кого-нибудь из обвинения.
Больше я не смог вытянуть из неё ни слова на эту тему.
Каждый суд — или точнее сказать, судилище, — проходил по одной и той же схеме. Сторону обвинения занимали сторонники Судьи, а также запуганные и отчаявшиеся. Сторону защиты — те, кто не сдался, не был сломлен. Несложно догадаться, что последние всегда оказывались в меньшинстве. На каждом заседании дело в итоге упиралось в голосование сторон и Судья показушно разводил руками — кто он такой, чтобы возражать коллективу? За прошедшие столетия «адвокатов» становилось всё меньше — от пяти в начале до двух в конце. Но и ряды «прокуроров» редели — от десяти в начале до четырёх в конце. Суды продолжались и таким скудным составом, но потом…
Потом почти одновременно произошли три события, кардинально изменившие баланс сил:
Обвинение и арест Эми.
Уход одной обвинителей, Скорби — она не хотела участвовать в суде над Надеждой и предпочла молча исчезнуть.
— И наконец, я, — сказала Лия так спокойно, будто это ничего не значило. — Я успела возвыситься к началу суда и впервые за триста лет стороны уравновесились. Впервые Судья не смог вынести приговор ни на том заседании, ни на одном из последующих.
— Ого. И он даже не попытался, ну, настоять на своём? Если он изначально установил диктатуру, какой смысл церемониться?
— Законы Обители нерушимы, даже в таком извращённом виде. Судья давно нарушил их дух, но опасается переступать через букву. Число «три» священно. А ещё, кажется, его беспокою я.
— Ты?
— Я же всё-таки Смерть. Какая есть.
В итоге, к моменту моего появления над Эми провели добрый десяток судов с совершенно закономерным результатом. Обвинение пыталось найти новые углы атаки, защита стояла на своём, Судья копался в законах, но выстроенная им система работала против него. Голосование раз за разом сводилось в «ничью» и заседание переносилось на следующий месяц, иногда — на следующую неделю. В том суде, куда мы с Насифом чуть не опоздали, обвинение уже успело выдвинуть предложение начать с текущим составом, чтобы поскорее разобраться с «безобразно затянувшимся» делом. Но проблема была в том, что один из старых законов требовал устраивать суды с максимально возможным количеством участников. И уж точно никак не меньше шести.
Удивительно, но моё появление на суде показалось добрым знаком обеим сторонам.
— Посланник — персонаж из давно ушедшей эпохи, когда связь между Сердцем и Обителью была по-настоящему сильной. Нейтральная фигура, стоящая над процессом. Символ перемен.
Я осторожно кашлянул.
— Это всё, конечно, замечательно, но ведь я и близко не нейтрален. Скорее даже предвзят.