Наконец нас пригласили в комнату, где за столом сидел рыжеволосый офицер, а сбоку на диване — мужчина в штатском. Поздоровавшись, офицер предложил нам сесть и протянул мне серую книжку.
— Это ваш паспорт, товарищ Коробцов. Прошу проверить, правильно ли он заполнен.
Я смотрел в паспорт и от волнения не мог ничего прочитать.
— Очевидно, правильно, — пробормотал я.
— «Очевидно»— не то слово, — улыбнулся офицер. — Прошу вас внимательно прочитать все записи.
Я сделал над собой усилие и начал читать. Все было правильно, и я уже хотел положить паспорт в карман.
— Не торопитесь, товарищ Коробцов, — сказал офицер. — Теперь ваш паспорт должны подписать мы. — И он обратился к штатскому: — Проведите товарищей в ленинскую комнату.
В комнате вокруг длинного, накрытого красным сукном стола восседала наша бригада в полном составе. Ребята подмигивали мне, делали ободряющие знаки.
Начальник паспортного стола встал:
— Сегодня мы вручаем советский паспорт товарищу Коробцову Юрию Павловичу, который долго не по своей вине отсутствовал на родной земле, а теперь вернулся и стал полноправным ее гражданином. Прошу вас, товарищ Коробцов…
Мне нужно было подойти к столу, но ноги меня не слушались и сердце бешено колотилось.
— Поздравляю вас, товарищ Коробцов Юрий Павлович, с получением паспорта гражданина СССР, — сказал начальник, направляясь ко мне.
Я сделал шаг ему навстречу и взял паспорт. Он пожал мне руку. В это время всех ослепил мгновенный яркий свет — кто-то фотографировал.
Ко мне подошла Соня с букетом цветов.
— Юра, это тебе от всей бригады в твой торжественный день! — Она схватила меня за шею, притянула к себе и поцеловала. — Это тоже от всей бригады! — И снова блеснул свет.
Я растерялся.
— Может, вы хотите что-нибудь сказать? — спросил офицер.
— Спасибо… — еле слышно сказал я.
— Я из газеты,— сказал парень с фотоаппаратом.— Можно с вами побеседовать? Скажите, что вы сейчас чувствуете, какие у вас мысли?
Я молчал. А вокруг стояли ребята, и я видел, что им очень хочется, чтобы я сказал что-нибудь. А я не мог. И тогда вместо меня сказал Алексей:
— Ясно, что он может сейчас чувствовать. Гордость и радость. Я так понимаю. Верно, Юра?
Я кивнул. Представитель газеты обратился к Алексею:
— А как он работает?
— Хорошо работает.
В воскресенье, когда мы утром, по привычке, еще валялись в кроватях, в нашу комнату ворвалась Соня.
— Чудаки! Они еще спят в то время, как весь народ читает про нас! — кричала она, размахивая газетой. — Даю на одевание пять минут.
Мы оделись в одну минуту и потом, сгрудившись у стола, читали газету. На первой странице фото — я получаю паспорт из рук офицера. Вид у меня нелепый: глаза вытаращены, верхняя губа прикушена. Над фото — заголовок: «Он вернулся на родную землю», а в скобках: «Читайте на второй странице репортаж о вручении советского паспорта Ю. П. Коробцову».
Читаем. «Я спросил у Юрия, где ему лучше — там или здесь. Он убежденно ответил: «Конечно, здесь» — и затем добавил: «Здесь я свободный человек, хозяин своей судьбы, а за мой труд я пользуюсь всеобщим уважением».
Ничего такого я не добавлял, но, в общем, все было правильно… Далее излагалась беседа корреспондента с нашим бригадиром Алексеем. Он очень хвалил меня как токаря и «вообще культурного и воспитанного парня и хорошего товарища».
— Ну, смотри, Юра,— сказала Соня.— После такой, можно сказать, всенародной славы тебе надо стараться вовсю. И на работе и в учебе, а также в личной жизни, — добавила она ни к селу ни к городу, и ребята захихикали. — Мы с Алексеем уже договорились,— уточнила она сердито,— пойдешь в вечернюю школу, в шестой класс…
Я не послал сигнальную открытку и после получения паспорта. Но на этот раз я хитрил уже не с самим собой, а с моими американскими начальниками. Я понимал одно: чем дольше я не встречусь с мистером Гленом, тем для меня будет лучше— и лихорадочно думал, что мне предпринять, чтобы отодвинуть опасность.
Я вспомнил, как мистер Глен, когда мы разрабатывали текст сигнальной открытки, сказал: «Может случиться, что открытка до адресата не дойдет, — скажем, затеряется на почте. Мы такой случай предусмотреть обязаны. Тогда от тебя требуется одно — терпеливо ждать и знать, что мы сами найдем способ, как установить с тобой связь».