Войдя в цех, Баранников сразу понял, что здесь происходит что-то тревожное. Большинство людей не работали, угрюмо наблюдая за группой немецких инженеров, стоявших возле бетонной площадки, еще схваченной деревянной опалубкой. В центре группы был сам главный инженер, доктор Гросс.
Один из инженеров тыкал палкой в мягкий бетон и возбужденно говорил что-то Гроссу. Потом все они перешли к следующей площадке, и там произошло то же самое — инженер тыкал палкой в бетон и говорил что-то главному инженеру.
Баранников догадался, что случилось, и сердце его тревожно забилось. Возле него точно из-под земли возник Демка.
— На нескольких площадках бетон не застывает,— прошептал Демка.— Главный приказал взять пробу бетона и отправить куда-то на анализ.
— Быстро к Степану Степановичу,— приказал Баранников.— Скажи ему, что анализ могут взять прямо из мешалки.
Степан Степанович работал на бетономешалке, он был там за старшего в бригаде.
Демка тоже числился в этой бригаде бетонщиков. Но, являясь теперь осведомителем главного гестаповца «Зеро» Вальтера Шеккера, Демка располагал полной свободой и мог бывать всюду. Этой возможностью он широко пользовался и был надежным связным между подпольщиками.
Еще месяц назад Степан Степанович сказал Баранникову, что есть возможность делать бетон, который будет застывать медленнее. Убедившись, что Степан Степанович диверсию эту рассчитал точно и она почти безопасна, Баранников одобрил его план. Вскоре немцы, конечно, заметили, что бетон застывает медленнее, но они объясняли это влиянием специфической атмосферы подземелья и большой влажностью грунта.
Теперь, судя по всему, немцы заподозрили неладное...
Непосредственным начальником Баранникова на монтаже станков был немецкий инженер Шарк, пожилой человек, очень страдавший от астмы. В подземелье он буквально задыхался и поминутно выбегал наружу. Может, поэтому Шарк не раз открыто говорил Баранникову, что он возмущен условиями, в какие поставлены здесь люди, и заявлял, что вообще все это не имеет никакого отношения к подлинной немецкой инженерии. Уже не раз Баранников узнавал от Шарка такое, что представляло для подпольщиков большую ценность.
Сейчас, увидев Шарка, торопливо шагавшего к выходу из пещеры, Баранников пошел вслед за ним. В так называемом приемном зале вентиляция уже работала, и здесь Шарк присел на ящик. Лицо его было в крупных каплях испарины, он сипло дышал, держась рукой за грудь. Баранников почтительно остановился в нескольких шагах и ждал, когда инженер придет в себя. Шарк задышал ровнее, вынул пестрый носовой платок, вытер им шею, лицо и, оглянувшись, увидел Баранникова.
— Что у вас? — спросил он хриплым голосом.
— Хотел узнать, господин Шарк, будут ли сегодня монтажные работы.
— Площадки не готовы,— вздохнул Шарк и тихо добавил: — Будь все это проклято!
— А в чем там дело?
Шарк раздраженно рванул галстук и расстегнул крахмальный воротничок рубашки:
— Не только люди — бетон задыхается в этом аду.
Баранников промолчал. Он всегда молчал, когда Шарк
начинал говорить что-либо подобное.
Мимо них прошел инженер, неся на фанерном листе несколько кучек бетона. Шарк кивнул ему вслед:
— Понесли на экспертизу. Доктор Гросс думает, что совершается вредительство. А ваше мнение?
— Я в бетоне совершенно не разбираюсь,— ответил Баранников.
Шарк внимательно посмотрел на него:
— Эсэсовцы сумеют найти вредительство и там, где его нет.— Он тяжело встал.— Черт бы побрал все это дело! В общем, работы сегодня не будет. До свиданья!
Инженер медленной, шаркающей походкой направился в цех.
До вечера новых событий не произошло. Заключенные вернулись в свои пещеры. Но вскоре выяснилось, что работавшие на бетономешалках остались на поверхности. Демка взволнованный, подошел к Баранникову.
— Я пойду туда, там батя Степа,— сказал он,
— Останешься здесь,— приказал Баранников.
В глазах Демки вспыхнул огонек упрямства, но, натолкнувшись на строгий взгляд Баранникова он опустил голову и присел рядом с ним на землю.