Я держу медальон на ладони, поворачивая его то в одну сторону, то в другую, борясь со своими эмоциями. Пытаюсь мысленно выстроить предложение, но каждый раз, когда мне кажется, что уже почти получилось, какое бы чувство я ни собрал, оно не соответствует тому, что я чувствую.
Я ненадолго кладу медальон обратно на подушку, чтобы дотянуться и расстегнуть застежку на цепочке на шее. Сильвер пристально наблюдает, как я нанизываю ее подарок на цепочку так, чтобы он висел прямо рядом со Святым Христофором.
— Ничего особенного. Просто маленькая безделушка… — начинает говорить Сильвер, но я обрываю ее, прижимаясь губами к ее губам. Поцелуй долгий и глубокий, и он обжигает мою гребаную душу.
Когда отстраняюсь, я говорю:
— Это не ничего. Это все, Сильвер. Это больше, чем я знаю, что с этим делать. Спасибо. Я скорее умру, чем сниму его.
Затем мы упаковываем наш пикник и готовимся вернуться в квартиру. Когда уходим, я шепчу брату прощальные слова, не заботясь о том, услышит ли их Сильвер.
— Увидимся, братишка. Я люблю тебя.
«Я тоже тебя люблю. С Днем рождения, Алекс».
Глава 44.
Когда у вас есть дети, ваши мечты, надежды и стремления больше не являются вашими собственными. Каждая позитивная вещь, которую вы желаете, становится желанием, предложенным от имени кого-то другого. Вы молитесь о здоровье своих детей. Вы молитесь, чтобы они были довольны и никогда не страдали от разбитого сердца или несчастья. Когда они играют, и вы наблюдаете, как их личности развиваются день за днем, вы надеетесь, что жизнь будет добра к ним, и вы сможете вооружить их всеми навыками и чертами характера, которые им понадобятся, чтобы плыть по темным, коварным водам взрослой жизни. Больше всего вы надеетесь, что они найдут кого-то, кого будут любить и кем будут любимы. Обзаведутся собственной семьей, которая принесет им радость и удовлетворение. По крайней мере, так было со мной. С самого первого момента, когда я держал Сильвер в своих руках, я знал, что все желания и удачи, которые мне были даны в этой жизни, теперь принадлежали ей. Появился Макс, и вполне естественно, что его имя было добавлено к моим лихорадочным мольбам о счастье и безопасности.
Я перестал просить что-либо для себя. Это казалось алчным, когда от меня зависели два маленьких человека, которым нужно было, чтобы я заботился о них в меру своих возможностей. Я никогда не обижался на то, что мне пришлось пожертвовать большей частью своих собственных мечтаний на этом пути. Я всегда буду использовать каждый клочок шанса, удачи и судьбы, которые выпадают на мою долю, но... сегодня я делаю редкое исключение. Я позволяю себе одно желание, только для себя и ни для кого другого.
Боже, я надеюсь, что сегодня все пройдет хорошо.
В доме стоит жуткая тишина, когда я забираю ключи от новой машины со стойки для почты. Я стою у входной двери, положив ладонь на холодную гладкую металлическую ручку, и на секунду прислушиваюсь к ревущей тишине.
Год назад мои дети ссорились друг с другом, телевизор орал на полную мощность, моя жена кричала на всех, пытаясь найти что-то, что она потеряла, и все казалось таким живым. Теперь этот старый дом кажется заброшенным. Так странно. Теперь я чувствую себя здесь чужаком. Призраком, бродящим по пустым, покинутым комнатам.
Снаружи — ранний вечер, сумерки только начинают сгущаться. Мое любимое свойство лета — это то, что на улице не темнеет до восьми вечера. Легкий игривый ветерок теребит мою куртку, когда я запрыгиваю в машину и набираю адрес места назначения в бортовой GPS. Во время двенадцатиминутной поездки через весь город мой разум выходит из-под контроля, когда я думаю обо всех вещах, которые могут пойти не так, когда я приеду.
К тому времени, как я подъезжаю к обочине возле маленького аккуратного домика, стоящего в стороне от дороги, я уже почти уговорил себя прекратить все это и вернуться домой, поджав хвост.
«Господи, пап. Не будь таким трусом. Я думала, что мы, Париси, сделаны из более прочного материала?»
Голос в моей голове — голос Сильвер — может быть плодом моего воображения, но именно это сказала бы мне сейчас моя дочь, если бы сидела рядом со мной на пассажирском сиденье. Она закатывала бы глаза, смеясь над моим дискомфортом, а потом нашла бы способ подкупить меня, чтобы я вытащил свою задницу из машины и пошел по усаженной цветами дорожке, ведущей к красной парадной двери коттеджа. Сильвер никогда бы не позволила чему-то столь незначительному, как нервы, помешать ей сделать шаг в неизвестность. Она доказала это достаточно хорошо, когда собрала вещи в своей комнате и переехала через всю страну в Дартмут с парнем, за которого обещала выйти замуж. Малышка всегда была намного храбрее меня.