Но сейчас его намерения не имеют никакого значения. Я не хочу, чтобы меня прощали. Я хочу сжечь его мир до основания.
Зет с фальшивой доброжелательностью жестикулирует мне, чтобы я шел впереди него. Мрачным, кислым тоном Монти настаивает на том, чтобы последнее слово осталось за ним.
— Делай все, что тебе вздумается, Мэйфейр. Ты не положишь меня в этот чертов багажник.
Глава 9.
— Подождите. Вы же вроде должны быть женщиной. Моя мама сказала, что вы заключили какую-то сделку в суде, когда Алекс был освобожден.
Мужчина на пороге вытягивает перед собой руки ладонями вверх и пожимает плечами.
— Может быть, твоей мамы на самом деле там и не было. Может, она просто читала стенограмму судебного заседания. Есть еще один детектив Лоуэлл. Моя сестра. Клерки постоянно путают нас, когда печатают свои отчеты.
Звучит как ложь, но я только что проверила его удостоверение личности, и оно выглядело совершенно законным.
— Это не займет и минуты, — говорит детектив. — У нас есть все необходимое для нашего дела. Есть несколько мелких деталей, которые я хотел бы обсудить, прежде чем представить свой отчет. Не возражаешь?
Мужчина высокий, подтянутый, одет в пуховик «North Face». Волосы по бокам его головы выбриты по моде. Он одет небрежно, но в нем есть что-то воинственное и суровое. Агент Лоуэлл не производит впечатления, что я могу отказаться отвечать на его вопросы. Его авторитетный, серьезный тон ясно дает понять, что у меня действительно нет выбора в этом вопросе, и это отстойно, потому что я действительно могу обойтись без этого дерьма прямо сейчас.
— Я уже, по меньшей мере, шесть раз повторила свое заявление. Эти выходные были действительно дерьмовыми, агент Лоуэлл. Неужели это не может подождать до следующей недели?
Парень натянуто улыбается, но, вовсе не имея этого в виду.
— Зови меня просто Джейми. И, к сожалению, нет. Завтра я должен представить собранную информацию своему боссу. Если возникнут противоречия, мы не сможем представить судье наше самое сильное дело, когда придет время. И я не просто предполагаю, а почти уверен, что ты не хочешь, чтобы Уивинг был освобожден с предупреждением и некоторыми общественными работами за то дерьмо, которое вытворял в том спортзале, верно?
Уивинг.
Тошнота накатывает на меня нескончаемой волной. Услышав это имя, произнесенное вслух, я вздрагиваю.
— О, нет. Мне бы очень хотелось, чтобы он отделался предупреждением, Джейми. Я думаю, было бы здорово, если бы он вышел на свободу, а потом снова попытался убить меня. Надеюсь, в следующий раз он добьется успеха.
Агент Лоуэлл гримасничает, покачиваясь на цыпочках. На улице очень холодно. Дождь превратился в снег пару часов назад, и ветер воет на крыльце. Наверное, мне следовало пригласить его войти, но что с того? Черт возьми, подайте на меня в суд. Я очень устала. Мои манеры взяли академический отпуск.
— Послушай, Сильвер. Я знаю, что все это действительно ошеломляет. Разговоры о том, что случилось, должно быть, навевают много плохих воспоминаний, но я бы не был здесь, если бы это не было важно. А что, если Джейк выйдет и придет не за тобой? Что, если он ранит кого-то еще, и еще одного нападения можно было бы избежать, если бы...
Закатив глаза, я возвращаюсь в дом, оставив дверь открытой.
— Хватит. Вы уже высказали свою точку зрения. — Я просто хочу, чтобы все это наконец закончилось. Отослать агента Лоуэлла только для того, чтобы иметь с ним дело в другой раз, равносильно откладыванию неизбежного; с таким же успехом я могла бы просто покончить с этим прямо сейчас.
На кухне наливаю кофе в фильтр, выливаю его в машину, захлопываю крышку и нажимаю кнопку заваривания. В углу, лежа в своей постели у двери кладовки, Ниппер оскаливает зубы и рычит на незнакомца в доме. Агент Лоуэлл — на мой взгляд совсем не похож на Джейми — кривит губу, глядя на собаку, а затем перегибается через кухонный стол, опираясь на свои предплечья. Ему, наверное, за двадцать. С его грязными светлыми волосами, аккуратной щетиной и ледяными голубыми глазами, он хорош собой и знает это. Уверенность вытекает из него, как будто его пригвоздили картечью, и он просто не может остановить поток. Держу пари, что женщины всех возрастов тают, когда он поворачивает к ним свою хитрую, наполовину извиняющуюся улыбку. Впрочем, Джейк тоже был хорош собой. Я поняла, что хорошая внешность не делает тебя хорошим человеком. Твоя внешность ни хрена не значит, если твоя душа черна, как смола. Я прислоняюсь спиной к плите и складываю руки на груди.