Как-то вытирая пыль с подоконника, она взглянула во двор на горланящих, словно драчливые воробьи, ребятишек, и увидела его! Андрей сидел всё на той же скамье, и смотрел на её окно.
Она, ахнув, выронила из рук мокрую тряпку и, как была в домашнем халатике и в тапочках на босу ногу, так и выскочила с громко бьющим сердцем за дверь.
Как спустилась по лестнице, как выбежала из подъезда во двор, она совершенно не помнила, а подбежав к Андрею, бросилась к нему, обняла и, повиснув на его крепкой шее, стала неистово целовать.
Слёзы радости и счастья наполнили её глаза, она не вытирала их, и они, светлыми ручейками всё текли и текли. Глаза её, словно омытые весенним дождиком, сияли небесной голубизной, вторя глазам Андрея. И она, целуя Андрея, с нежностью в голосе шептала: «Любый мий. Сэрдэнько мое, як же я ждала тэбэ, сокил мий».
Находящиеся поблизости соседки смотрели на их встречу, и с завистью шептали: «Какая любовь, Якэ кохання! Какой он счастливец, така гарна дивчина так любыть його!» И покачивая головами, продолжали шептать «Эх, где наши годы, где наша любовь?»
А Ксения была так неизмеримо счастлива, такая любовь переполняла её, и заставляла трепыхаться её сердечко до боли в груди, что она была готова умереть от нахлынувшей на неё любви, нежности и счастья.
Ах, как она была счастлива, как счастлива, и какая любовь наполняла всё её существо, её душу!
А Андрей, обхватив её прильнувшее к нему молодое, горячее тело, заглядывая в глаза, шептал: «Коханна моя, ластивка моя, горлинка сизокрыла, я лэтив до тэбэ через поля и долыны. Сэрдцэ мое горило як у пламэни, облывалось кровью бэз тэбэ»
Какая-то старушка, скорее всего из соседнего подъезда, смотрела на их встречу и ворчливо говорила: «О то ж жинки потим и страждають от такого кохання. Хлопци нэ выдержують, тикають вид них як от скаженных»
Ксении было всё равно, что говорят и думают о её поведении, и вообще о них, соседки - она радовалась встрече с любимым! Сейчас она была просто бесконечно любящей женщиной! И она, как любящая женщина, сразу почувствовала - в нём что-то изменилось.
На минутку прекратив целовать Андрея, она выпустила его из объятий и немного отстранилась, чтобы охватить всего его взглядом, и увидела, как за то время что она не видела его, осунулось, и потемнело его лицо. Ей даже показалось, что он как то усох, похудел.
Боже ж ты мой, Андрей, воскликнула она, пойдём ко мне, у тебя такой измученный вид, что аж страшно смотреть!
Что ж, пойдём, я действительно вымотался за эти дни, и чертовски устал, согласился он.
И Ксения, взяв его за руку, повела за собой.
Войдя в квартиру, она, немного смущаясь, показала ему, где находятся ванная комната и туалет и, сказав, я счас, почти побежала в кухню, чтобы приготовить для Андрея какой-нибудь еды. И... замерла перед холодильником. Медленно открыв его, она заглянула внутрь: на средней полке сиротливо скучали половина бутылки молока и краюха хлеба!
Быстро переодевшись, она метнулась к одной соседке, другой, перехватила у них денег до получки, и побежала в ближайший супермаркет.
Вернувшись, она застала Андрея стоящим перед книжными полками - медленно вынимая из ряда книги, он внимательно рассматривал обложки. Обернувшись, он с каким-то восхищением произнёс: «У тебя богатая библиотека, Ксения», и посмотрел на неё. А она лишь ответила: «Родители собрали», и опять прошептав, я счас, я что-нибудь приготовлю на скорую руку», помчалась в кухню.
Он остался у неё на ночь! Ксения не возражала, хотя и побаивалась того, что может произойти. Впервые в своей девичьей жизни, она, застилая постель на двоих, с тревогой и некоторым страхом подумала, а как у них всё это произойдёт? Она не была столь наивной девушкой, чтобы не понимать, что Андрей не просто так остался у неё. В бытность свою студенткой, от иногда делящихся секретами сокурсниц, она знала, что хлопцы делают с девушками, когда остаются одни в квартире, и как «ласкают».
Эротическая картина вдруг возникла перед её глазами: она на миг увидела себя лежащей голой под ритмично поднимавшимся и опускавшимся телом Андрея, и непроизвольно, словно это происходит прямо сейчас, её тело вспыхнуло жарким огнём.
Она испугалась, она страшно испугалась, того, что сегодня с ней произойдёт, и заметалась по комнате, и зашептала: «Что я творю, что я творю, дура! Разве должна девушка первой приглашать парня, тем более в постель? Идиотка!»