В обширном вестибюле, в углу, расположился, с совсем не покрытыми пылью листьями, огромный фикус, а рядом с ним стояло пара старых кресел. За деревянной стойкой сидела старушка-консьержка и, кажется, что-то вязала - тонкие спицы так и мелькали в её, ещё проворных, старческих руках.
Увидев вошедшую, с удивлением разглядывающую помещение, девушку, она, не переставая ловко орудовать спицами, спросила: «Девушка, вы к кому?», и вопросительно, с неназойливым любопытством, подняла на Ксению чуть поблёкшие от старости глаза.
Ксения, почему-то заробев, быстро ответила: «Я к Данилюку Юрию. Он здесь живёт?»
Старуха, немного замедлила вязание, и коротко взглянув на девушку, то ли не расслышав, то ли не поняв о ком речь, прошепелявила:
- Ааа, так вы, значит, к хлопцу, спокойно ответила старушка, и, вероятно потеряв интерес к ней, равнодушно добавила: «Третий этаж, направо, шестая квартира».
Ксения, поднимаясь по широкой лестнице к квартире Юрия, всё больше и больше удивлялась, и поражалась увиденному. Она с нескрываемым любопытством, и в то же время с восхищением, разглядывала покрытые чистой кафельной плиткой, с отсутствующими на них скабрезными надписями, панели. А увидев стоящие на лестничных площадках кадки с растущими в них цветами, вообще умилилась.
Почему у нас не все подъезды в домах так выглядят, подумала она? Почему мы не бережём то, что нам принадлежит? А может в этом доме живёт другая порода людей? Так нет же, все мы люди, все мы человеки! Даа..., вероятно всё же мы чем-то отличаемся друг от друга, с лёгкой горечью решила она.
Возможно, мы отличаемся воспитанием, а возможно мы сами, взрослые, подаём плохой пример своим детям, не приучаем их бережливости к своим вещам, к дому и квартире, в которых проводим большую часть своей жизни? Жаль...
Остановившись напротив двери в квартиру номер шесть, Ксения почему-то вдруг заволновалась и, робея, нажала кнопку звонка.
За дверью было тихо: не слышно было шагов, или какого-нибудь движения. Решив, что в квартире никого нет, она направилась обратно к лестнице. Уже взявшись за перила, она услышала позади себя: «Ксения, подождите», и быстро обернулась - в проёме двери стоял Андрей и, улыбаясь, делал приглашающий жест рукой.
Андрюша, почему ты здесь? Почему не дома? - спросила она, испугавшись, что он бросил её, ушёл от неё, и бледность мгновенно покрыла её лицо.
А он, продолжая всё так же широко улыбаться, сказал:
- Опять вы, Ксения, ошиблись, я Юра.
И вновь сделав приглашающий жест, добавил:
- Проходите, не стесняйтесь...
И с каким-то, чуть проявившимся тайным намёком в голосе, договорил:
...будьте, как дома.
Ксения, входя в прихожую, всё же не совсем уверенно прошептала: «Да не могу я так ошибиться! Что я, не знаю своего Андрейку, что ли?
Юрий, наверное, не расслышал мой шёпот и, Слава богу, решила она. Вдруг я всё-таки ошибаюсь, и он... Юрий. Хотя..., я чувствую, что это Андрей. Господи, я совсем запуталась в своих умозаключениях: сомневаюсь в словах Юрия, сомневаюсь в себе, в Андрейке...
Но он же никак не отреагировал, даже не вздрогнул, когда я назвала его Андрейкой! И сейчас он спокойно пригласил меня войти.... Нет, не понимаю. Неужели я уж совсем такая тупая дура?
А он, продолжая улыбаться, подхватил её под руку и, сказав: «Можно не разуваться», повёл её, словно хвастаясь и выставляя напоказ своё жильё, по квартире. Она, действительно, была шикарной - в ней мог бы жить Арамис, почему-то подумала Ксения.
Глава седьмая
«...Любовь является наиболее приятным, светлым и тёплым чувством которое может испытывать человек. Любовь нельзя путать со страстью - животной, обжигающей, туманящей мозг, и заставляющей совершать безрассудные поступки...».
Показав почти всю квартиру, Юрий подвёл её к последней комнате, и Ксения восхитилась её убранству: обставленная старинной мебелью, с висящими на витых шёлковых шнурах картинами в багетных рамах с позолоченными бордюрами, она походила на музей. Высокие стены комнаты, при переходе в потолок, заканчивались молдингами с каким-то ветвистым орнаментом, а над люстрой, тоже шикарной, украшая потолок, красовалась розетка. И комната была огромной, не меньше чем сорок квадратных метров.
Увидев всю эту роскошь, она тихонько ахнула от изумления, и даже позавидовала: «Живут же люди. Это не то что моя квартира с пятьюдесятью квадратами общей площади. И вздохнула тихонько - «Даа..., живут же люди». Она медленно обернулась, чтобы выразить хозяину квартиры своё восхищение увиденным - Юрий стоял рядом с ней, и губы его кривились в чуть уловимой улыбке превосходства.