Больше уже не сомневаясь в правильности принятого ею решения, она уверенно продолжила путь домой.
* * *
Вечером, придя немного раньше семи часов, Ксения стояла на остановке и ждала брата Юрия с книгой. А он задерживался.
С усилием сдерживая готовое вырваться наружу возмущение, она, в десятый, наверное, раз, взглянула на ручные часики - парень опаздывал уже на целых двадцать минут. Окончательно рассердившись на непунктуальность молодого человека - она считала, что женщина может опоздать, ей это присуще, а вот мужчина..., он не имеет права - она возмущённо фыркнула. А фыркнув, мысленно обозвала его придурком.
И, решив, что больше не имеет смысла торчать среди пешеходов телеграфным столбом, пошла к остановке.
Но из подошедшего троллейбуса вышел Юрий. Сейчас на нём были: плотно облегающая мускулистое тело тенниска и светлые спортивные брюки, и, главное, на голове отсутствовала его дурацкая армейская панама.
Без неё ты выглядишь более привлекательно, решила Ксения, и остановилась.
А он, этот необязательный человек, увидав её, поднял, то ли в приветствии, то ли привлекая к себе внимание, руку, и широкая, обезоруживающая улыбка легла на достаточно привлекательные черты его лица.
Он ещё и улыбается, продолжая сердиться на хлопца, подумала Ксения о его появлении, и нахмурилась, но шаг, или два, навстречу ему всё же сделала. Это получилось у неё непроизвольно, помимо её воли и желания. А сделав то, что не должна была делать, упрекнула себя, и ещё больше нахмурив свои красивые брови, строгим голосом произнесла: «Вы заставили меня прождать лишних двадцать минут, и... вообще, не выполнили своего обещания!»
Молодой человек, подошёл к ней с удивлённо вскинутыми бровями. Весь его вид словно говорил о непонимании упрёка в свой адрес. И он даже спросил:
- Простите, кажется, вас зовут Ксения, но я не понял, о каком обещании речь?
Вот придурок, только вчера договорились, что он пришлёт своего брата, и он принесёт мою книгу. А сегодня делает вид, что вчерашней договорённости не было, обеспокоившись, что напрасно столько времени потеряно зря, окончательно рассердилась Ксения. И, уже начиная злиться на забывчивого, или притворявшегося забывчивым, парня, сказала:
- Послушайте, Юрий, некрасиво так притворяться! Всего сутки прошли, как вы пообещали, что брат принесёт книгу, а теперь корчите из себя непомнящего, тем более, что вы прекрасно знаете, как меня зовут!»
Неожиданно громкий хохот прервал суровую отповедь Ксении, и она, замолчав, удивлённо уставилась на смеющегося парня: чего это он развеселился? Что смешного я сказала?
И не поняв, что это так его разобрало, она возмущённо спросила:
- Юрий, вы, случайно, не псих?
Парень перестал смеяться, но всё же нет-нет да что-то случалось с его лицом, когда он начал говорить. Оно слегка искажалось какой-то непонятной для неё гримасой, то ли смеха, то ли ещё чего.
Она слушала парня, а душу её что-то начало тревожить, да так, что сердце защемило.
- Вот это отповедь! Девушка, простите меня великодушно, я сначала как-то сразу не сообразил, что вы приняли меня за моего брата Юрия. Я ещё удивился, почему это она называет меня его именем, а оно, видишь, как получилось. Я не Юрий, я тот, кого вы ждёте. Я Андрей, брат Юрия, и я тот, кто спас вас на пляже...
Мы, двойняшки, правда, я на несколько минут моложе. Поэтому нас и путали всегда, а мы, честно признаться, частенько это использовали для своей выгоды.
Ксения слушала молодого человека и не совсем верила его словам.
Но она и не прерывала его, ждала, что он ещё придумает и скажет в своё оправдание. У неё в голове никак не укладывалось - как это могут два человека быть столь похожими друг на друга. Уж не мистификация ли это с его стороны, и он Юрий, а вовсе не его брат Андрей?
Не рещив до конца верить ему или нет, она прервала его объяснение вопросом:
- Скажите Юрий, простите, - и поправила себя, - простите Андрей, вы принесли мою книгу, а то я и так непозволительно долго задержала её у себя?
- Нет, не было времени забежать домой. Я только вернулся из... достаточно сложной командировки, как позвонил братишка и рассказал о неожиданной встрече с вами. Так что прошу простить меня за не выполненное мной его обещание, и он шутовски развёл руки.
Шут гороховый! Как можно с таким человеком иметь дела. И Юрий тоже хорош, зная необязательный характер брата, мог бы и сам принести книгу, подумала она, и, прервав извинения Андрея, вздохнув, сказала: