В общем, обошлось, буря стихла вроде, но побережье все в руинах. Обернулась к внезапно обретённому мужу, поблагодарила за предоставленное средство связи и приуныла. Как теперь быть-то? Мы же практически не знаем друг друга, и вдруг такие перемены.
— А спать.., — дальше спрашивать не решилась, стало не по себе.
Но блондин понял с полуслова, предложил поделить подушки и мне полностью занять наше большое супружеское ложе, в то время как он может приютится и на полу в кабинете, которые находится в одной из смежных комнат. Закивала без раздумий. Кажется, жизнь налаживается.
Глава 3 “Четкие роли или вред от свободы выбора”
Замужние женщины просыпаются ровно также, как и те, кто этого статуса сумел избежать: открывают глаза, кривятся потолку и бегут босиком до санузла, чтобы ноги не успели сильно замерзнуть от холодного пола. Там занимаются всеми утренними процедурами и лишь после проделанного, упомянутые бравые особы почти всегда вспоминают о наличии рядом с собой человека, который обязан разделять с ними все радости и невзгоды. Но в случаях, когда сия персона не обнаруживается в собственных апартаментах, очень досадуют и обижаются.
Блуждая по гостиной по пятому кругу и не найдя ничего нового для исследования, я всё же решилась ввести параметры будущего завтрака. Как-то так получилось, что отсутствие привычной кухни и самого её главного элемента — плиты, который так уважают и боятся все женщины патриархального общества, сыграло со мной жуткую шутку: теперь я совершенно терялась от огромного выбора, содержащегося в компактной панели, поэтому взяла себе пуританский омлет и два толстопузых блинчика, начиненных грибами. Большая порция еды аргументирована всё же скорее ожиданием возвращения того, кто добровольно стал моим мужем, нежели сильным голодом или природной жадностью.
Лететь до Ортагитерии предстояло ещё очень долго, а мои фантазии по тому, как разнообразить свой досуг постепенно сходили на "нет". Самое ужасное во всей ситуации, что у Астера был планшет или средство, которое работало по схожей схеме, но место хранения выяснить мне не удалось. В компьютере предусматривалась точка подключения к аналогу нашей Всемирной паутины, которая без особых трудов позволяла входить в человеческий Интернет. Почему-то отлетев от Земли на такое расстояние, я стала скучать в большей степени не по близким, а по всей нашей расе, её достижениям в конце концов. Хотелось узнать, какие новости успели произойти в том мире, какой сегодня день от рождества Христова, какие природные катаклизмы свершились на орбите моей планеты или только прогнозируются произойти. А ещё у меня возникла потребность изучить обычаи коренного населения моей конечной точки пребывания, будто что-то на уровне интуиции внутри предупреждает, что так просто оттуда теперь не отпустят, даже если я сумею расшифровать им весь нистикс и парочку других носителей впридачу.
Кстати, что касается яблока, то оно вовсе не потерялось, а лежит, накрытое колпаком, в нашей семейной каюте. То ли кто-то испугался, что артефакт может запылиться, то ли так просто сохранней будет. Эмоции по отношению к данному фрукту, впрочем, у меня были всё те же и никаких сил за время полёта на корабле не родилось для того, чтобы я как-то помогла восстановить климат на целой планете.
Откинувшись в кресле, стала напевать себе под нос арию Царицы Ночи из оперы Моцарта "Волшебная флейта":
— Навек тебя оставлю, Живи одна в позоре! Из сердца вырву с корнем даже память о тебе. Оставлю! Забуду! Вырву с корнем даже память о тебе. Даже память, даже память о тебе!.
Руки тем временем вспоминали полузабытые узелковые плетения из чудом нашедших мной ниток, похожих на мулине.
По окончанию встала с ногами в кресле, махнула конечность (не ногой), топнула и заголосила:
— И ты одна погибнешь в униженье! Вам... вам... вам, боги мщенья, Вам даю обет!
Это был наиболее удачный момент для появления моего благоверного в компании двух ранее не виденных мной мужчин: оба с злополучными повязками и выпученными глазами при открытии двери.
Чинно присела в реверансе, насколько позволяли лосины и удачно спрыгнула на пол, расплывшись в наигранной улыбке. Внутри смущение присутствовало, но его было в разы меньше по сравнению с тем, что Астер оставил меня одну на долгий срок даже после того, как над нами вчера кадили дымящимся пучком травы и бормотали заговоры.