— Ты безнадежна.
Признаюсь, я действительно обиделась на это несправедливое замечание со стороны обычного яблока, которое в жизни-то кроме своей многодетной матушки яблони, магазинного прилавка и изящной настольной вазы для фруктов из элитного фарфора, расписанной голубым орнаментом с позолотой и передающейся в нашей семье из поколения в поколение, ничего не видело.
— Само такое, — выдала я, находясь на грани истерики. Понятное дело, что даже ради этих двух слов первоначально предусмотрительно огляделась по сторонам.
— Значит, не будешь этого делать? — с нескрываемым любопытством поинтересовалось, даже ни чем не пошевелив в ответ.
Мне всегда казалось, что для вербальной коммуникации требуется рот или, на крайний случай, пасть. Но яблоко не потерпело никаких метаморфоз и, по-моему, стало еще аппетитнее, несмотря на свою чрезмерную разговорчивость.
— Что? — автоматически вырвалось. Я в этот момент как раз думала устроить ему бойкот.
Фрукт многозначительно промолчал, видимо пытаясь пробудить во мне чувство вины или хотя бы что-то отдалённо напоминающее совесть.
С надеждой посмотрела в ту сторону дороги, откуда по идее должен был ехать автобус. Я, наверное, не удивлю, если замечу, что этот транспорт отсутствовал. Как впрочем и люди. Видимо июльским субботним днём все решили не обременять себя обыденностью, никто не пришёл на остановку, не спас мою психику.
— И давно ты..? — что хотела спросить, недоумеваю сама, но тишина становилась угрожающей.
Сухой смешок:
— Неимоверно.
Оно меня поняло, вот это регресс.
Если сравнивать голос яблока, то он напоминал тягучую патоку. Не знаю насколько это нормально, но вроде говорящие фрукты всегда считались за гранью возможного. Вот помню, в детстве у меня был волнистый попугайчик, которого мы всей семьёй хотели научить произносить хотя бы несколько фраз. Для этого рядом с клеткой постоянно работало радио или телевизор, но коварная птица не поддавалась ни на какие ухищрения, пока однажды в пьяном угаре кто-то из семьи в его присутствии не выдал одну замысловатую непечатную тираду. Попугай впечатлился и повторил, конечно, не полностью, а только какое-то словосочетание, но смысл не был от этого потерян. С тех самых пор он до конца своей коротенькой попугайчьей жизни выдавал нам вариант той фразы в самый неподходящий момент. После всей семьей зареклись кого-то обучать говорить.
На этот раз я конечно не причем, но мне почему-то стало интересно, может быть, надо было избирать схожую методику и, тогда мой Тимуша от перепуга стал бы более гутарливым?
— Ты впиваешься ногтями в шкурку, — недовольно так.
Я перевела свой взгляд на Это и чуть ослабила хватку.
— Прости, — ну действительно, что еще было сказать?
— Мне-то ничего, но информация может пострадать.
— Какая? — кажется, я уже привыкла.
— Определенные секретные сведения, о которых тебе лучше не знать.
— Как хочешь, — пожимаю плечами.
Ну нет у меня привычки лезть к кому-то в душу, будь это даже яблоко. Возникнет желание, само расскажет.
— Курить будешь? — прерывая неловкое молчание, вновь поинтересовалась я.
А что такого? Разговаривает же оно как-то, почему бы и не покуривать иногда. Сейчас только ленивые этого не делают.
— Не курю и тебе не советую.
После этих слов привычно встала в стойку:
— Это с чего это ты мне указывать вздумало? Я между прочим уже совершеннолетняя и имею свою голову на плечах, чтобы принимать взвешенные решения. И они не обязаны быть правильными, догоняешь? Да и это понятие относительное. Одному может быть, правда, да другому ложь.
Вообще вредных привычек у меня было немного и курение в их число не входило. но все равно неприятно, когда тебя в чем-то заведомо ограничивают. Тем более какие-то там фрукты.
Яблоко дождалось окончания моей пламенной речи.
— Кто же спорит? Просто это действительно очень вредно, да к тому же противно.
— За себя говори, — удивленно огрызнулась.
Сколько прошло времени с момента моего прибытия на эту остановку, сказать сложно, но автобус, которого я ждала, и не думал маячить где-то на горизонте. В этом бермудском треугольнике даже другое транспортное средство кроме редких легковых машин не проезжало.