Пауза начала настолько затягиваться, что за дверью были слышны редкие шаги другой команды.
— Для вашей цивилизации вся жизнь умещается в овеществленные понятия. То есть вы считаете свободой выбора то, что способны взять или купить. Однако это великий источник заблуждения, ибо настоящий выбор может быть заключен в одном — я материя, дух или сознание? Все остальное метания от неустроенности и незнания своего долга. — Ота подошёл к столешнице и дотронулся до колпака, прикрывающего нистикс, самыми кончиками пальцев. — В нашем мире строго определены социальные роли, поэтому мы знаем с самого рождения, чего нам следует добиваться, а о чем не стоит и мечтать. — Резко обернулся и посмотрел мне прямо в глаза своими серо-зелеными неограненными кристаллами. — Претендовать на чужого астерар — нисита, нарушать заветы — нисита, не исполнять свой долг — нисита. — Лицо напротив приобрело стальной оттенок, тени по контуру сгустились, преобразуя его в зловещую маску. — Ваш язык очень беден, если бы я был человеком, то перевел бы нисита, как табу, но это не совсем так. Запрещать что-то делать никто не будет, так как любой ортагитерианец скорее умрет, чем совершит ниситу.
Позволила себе сесть напротив, сложив ладони на колени.
— Но я не согласна, что выбрать любовь или дружбу, это понятие овеществленное.
Ота медленно покачал головой:-
— Ты никто, чтобы выбирать. Твой долг лишь исполнять, а там, как обстоятельства сложатся.
Стало обидно, по-настоящему, будто заставили замолчать, когда душу раскрываешь.
Прикусила нижнюю губу и отвернулась, подозрительно запульсировало нижнее веко. Ну вот, очередной истерики не хватало тут. Всё же никогда не отличалась чрезмерной эмоциональностью, но в последнее время как подменили. Сказываются скачки артериального давления или перепады температуры тело, чем другим объяснишь дважды резкую смену настроения за один долгий день?
Внутренние часы заворочались и оповестили о вечере, хотя такого понятия в космосе, пожалуй, не существовало. По крайней мере по тому, как ни разу мне не удавалось уличить членов команды в отсутствии на постах или того больше — их командира, о котором даже говорить не хочется, ибо складывается впечатление, что тот вовсе не спит, я всё же решилась сделать подобные выводы. Кстати, своего названного супруга пока тоже не удалось застать в процессе сна, может это ещё одна видовая особенность.
— Мне не нравится выражение твоего лица, — приглушенно заметил Ота сбоку.
Обернулась и увидела того подозрительно близко, застывшего в неловкой позе сжатого великана.
— Тебе во мне в принципе ничего не нравится, — не подумав, буркнула, но попыталась скрыть за кашлем.
— И то верно, — услышала в ответ.
Когда я, наконец, сумела остаться одна в наших с Астером покоях, первым делом, подошла к блоку, конкрегирующему энергию и выбрала кашу. Первоначально я мечтала о классической гречке, но почему-то на свет извлекла нечто менее привлекательное — насыщенного бордового цвета, похожего на соцветия араманта прямиком из Восточной Азии. Жидкая, разбухшая крупа, плавно задрожала, будто холодец, от прямого контакта с воздухом.
— Что это? — слезно вопросила у входящего в бесшумно распахнувшееся зево двойных дверей.
— Пориджи, — чуть растопырив мраморные ноздри, заметил муж. — Очень вкусно, если посыпать китучин-абу. — Он подошел к машине, нажал несколько клавиш и извлек на свет сосуд-мельничку. — Это корень одного очень редкого растения, обладает целительными свойствами, очень пряный, — пояснил осторожно, протягивая предмет.
С сомнением уставилась на подаяния, затем сам аппарат и клавиатуру на нем. Никаких изменений в интерфейсе не заметила.
— Почему вместо земной каши он мне выдал аналог вашей?
— Оксэроманиходитракторевито…, — никогда не привыкну к полному званию Оты, поэтому умело отфильтровала окончание, — приказал перенастроить генератор на ортагитерианскую пищу, чтобы ты ближе знакомилась с нашей культурой.
Отчетливо услышала стук забиваемого гвоздя до самой шляпки в крышку моего захлопнутого гроба. Интересно, куда я по мнению нашего высокопоставленного господина могла деться со звездолета в открытом космосе?
— Слушай, Ас, — перемешивая навязанный ужин, хищно уставилась на мужа, — а куда вы крылья деваете?