Неужели они задумали меня сделать рабыней? Тогда почему на нас с Мией не надеты ошейники или ещё какие-то атрибуты, задействованные на контроль? Мне казалось это более логичным. А тут похитили, заперли и держат. Остаётся один вопрос, для чего? Хотя на деле страшнее, если для кого.
За прокруткой образов и анализом событий, я сама не заметила, как погрузилась в размеренную дрёму. Та нарастала вместе с участившемся круговыми движениями глазных яблок, поргужая меня в ряд быстрых и расплывчатых сновидений. Словна воронка, постоянная смена картинкок затягивала, завораживала и заставляла тонуть. В какой-то момент я вдруг начала осознавать, а потом и вовсе обнаружила себя в какой-то пустой темной комнате.
— Кто здесь?
Окликнула просто потому, что стало жутко. Я прекрасно понимала, что сплю, но это место, оно как-то выбивалось из общего потока грёз.
Серые стены, слегка обшарпанные, неровные что ли. Если прикоснуться, чувствует лак. Такого типа красками пользовались ещё мои родители в те далекие года, когда выбора особого не было. Даже цвет, не просто свинцовый, а скорее оловянный, в некоторых местах напоминающий мертвый камень.
Подошла и отколупала пару отходящих пластов. Создалось ощущение, что этой комнате уже давно требуется ремонт. Даже пакет на полу выложен елочкой, как у моей бабушки и тоже обработан этим блестящим слоя лака, чтобы дыбом не вставал в случае затопления.
— Юджения.
Голос какой-то до боли знакомый и неожиданный. Он пробрался мурашками куда-то в районе шеи, отчего захотелось закинуть голову. Но чувство я переборола и обернулась. Даже не вскрикнула, увидев здесь мужа.
— Что ты здесь делаешь? — напустила удивления по максимуму.
На самом деле эмоции приходилось изображать, потому что это место подавляло вообще хоть что-то, даже чувство времени здесь отсутствовало напрочь. Вот мы стоим вдвоем всего минуту, а может на деле прошло в разы больше.
— Времени мало, наш союз не скреплен полностью, поэтому я даже не был удивлен, что смогу с тобой связаться.
Волосы цвета льна были взлохмочены и даже в каких-то местах будто бы спутаны, что вовсе не соответствовало собранному и педантичному Астеру. Одежда белая, как и всегда, свободная, не сковывающая движений. А вот под глазами залегли небольшие тени, или может здесь свет такой преломляющий. Ну откуда у сайкару могут образоваться такие человеческие проявления застаивания кровообращения и смены цвета в сосудах под тонкой кожей век?
— Подожди, — выставила вперед руку, заведомо отойдя на пару шагов от мужчины. — Ты сейчас это о каком скреплении говоришь?
Подчеркнула подозрение прищуренными глазами. В душе отдаленно ёкнуло опасение. Может Ота все же покусал моего благоверного и заразил своим бешенством?
Блондин провел ладонью по волосам, прикрыл веки и тяжело вздохнул.
— Не о том сейчас.
Одинокая лампа накаливания на потолке, заросшая толстым слоем пыли, с треском мигнула пару раз, но гаснуть не решилась.
Ас встрепенулся и быстро подскочил, вцепившись в мои голые плечи. Почему-то даже во сне я пребывала в той самой комбинации, что одолжила у Силикантры для высадки на планету.
— Времени очень мало.
Будто в подтверждение спецэффект со светом повторился. В этот раз сбой продлился чуть дольше. Возможно, неисправен предохранитель в элекрощитке на лестничной клетке, но выйти и проверить судя по всему мужчина нет был настроен.
— Отвечай быстро, — продолжая вгонять свои острые когти под кожу, муж нервно прикусывал миниатюрные губы. — Где тебя держат? Как выглядит вид? Когда это произошло?
Хотелось громко и возмущенно пыхтеть, как пузатый чайник, доходящий до состояния кипения, прежде чем начать свистеть. Такие радикальные меры должны дать почувствовать вину если не тому, кто непосредственно не доглядел, то хотя бы его подчиненному. Но из-за накрученных мыслей в сердце поселилась тревога, сначала лишь слегка задев внутренности, а затем уже конкретно пустив злокачественные корни-вьюны, обладающие положительным геотропизмом, расходящимся во мне словно круги по воде.
Проглотив ком, быстро описав внешний вид пришельцев, упомянула и про одурэ.