— Это они о чем? — подозрительно оглянувшись, осведомился парень, совершенно нервирая своей близостью.
Поразилась такой детской непосредственности, произнесенной вслух.
— О тебе и твоей одежде, — заметила как можно мягче.
Идиотка. Нельзя же жалеть никого, давно для себя решила. Особенно сирых и убогих. А этот явно на голову малохольный. Иначе как можно объяснить, что привязался к яблоку и до сих пор вышагивает с абсолютно дикими глазами?
Сначала заявление, казалось, никак не повлияло на рядом стоящего мужчину, он просто принюхался, вызывая очередные хмыки местной шпаны. Я б и выдохнула с облегчением, потому что гопота безобидна, если не лезть на рожон. Но вот лицо напротив будто опять преображается, если не сказать, что искажается: вытягивается и заостряется подбородок, трансформируется зрачок и радужка заполняет глаза полностью. Не будь дурочкой, за спину я старалась не смотреть, хватило недавних впечатлений. Но легкий флер опасности почувствовали даже мои дрожащие коленки, чего уж говорить об эмоционально чувствительной на драку шпаны, вон как визуально разом сжались, хотя вряд ли что-то до конца поняли.
— Шшто? — еле слышно прошипели рядом, отчего отчетливей осознала всю полярную лисицу под видом песец, что вклинилась в развитие ситуации.
На что был способен этот мутант с патологической любовью к фруктам я узнала секундой позже. А еще на свою беду увидела лапу и она правда являлась когтистой, как и представлялась в богатом воображении. Отчаянный прыжок на спину был не запланирован. Просто милосердие засвербило под кожей, да и хрип одного из пацанов заставил ускориться. И вот я обнаруживаю себя в качестве плаща — ноги согнула в коленях, руки цепляются за шею ненормального. Чертов нистикс
— Они же сказали, что вид классный, — из последних сил успокаивала я взбесившегося хищника. Ноги тем временем молотили воздух и я боялась, что как только остановлюсь — сверзнусь с высоты двух метров.
— Классный это значит потрясный, очень хороший, элегантный, — зачастила, припоминая все положительные прилагательные, хоть отдаленно подходящие к описанию одежды. Тут главное с мысли не сбиться и не показать своего страха.
— То есть они меня не оскорбляли? — уже громче потребовал ответа чудик.
Гопники в унисон закрутили головами словно ветряные мельницы, я ж поспешно кивнула, но потом поняла, что артикулировать нужно. Я в отличие от шпаны все также продолжала развиваться за спиной вне поля видимости.
— Не оскорбляли, — не вполне уверенная, что именно такой ответ нужен, чтобы его успокоить, подтвердила я.
Вроде как тело подо мной перестало напоминать ледяной камень и на ощупь стало обычным, слегка мускулистым, расслабленным.
— А теперь ты бы не смогла с меня слезть? — спокойно попросил мужик, будто ни в чем не бывало.
Как только хулиганов отпустили, их как ветром сдуло, а вот со мной все было сложнее. Как залезть знали рефлексы, а вот сейчас подключился разум и спускаться самостоятельно, да на каблуках мне представлялось чем-то затруднительным.
Огляделась, насколько позволяли обстоятельства, по сторонам. Что и требовалась доказать, люди наблюдали за нами с интересом, а некоторые даже снимали на телефоны. Вокруг слышались смешки и ворчание.
— Я не могу, — зашептала ему в ухо. — Ты не маленький ростом, а у меня каблуки высокие. Это равносильно самоубийству.
Над головой тут же едва лампочка не загорелась от прихода очередной гениальной идеи, которой тут же поспешила поделиться.
— Вот ты слегка присядь, тогда я смогу довольно быстро, а главное легко встать на свои ноги.
Парень выругался. То, что он проделал именно это, подсказала интонация, с которой была произнесена абракадабра, похожая на хинди или иврит. Однако сопротивляться не стал, выполнил просьбу.
Обрести под ногами опору я смогла только с третьей попытки, причем если бы не вовремя сомкнувшиеся руки на моей талии (как он только успел), обрели бы ее и остальные части тела.
— Пошли? — нервно предложила я, поправляя одежду.