— Договорились, — кивнул генерал.
— Тогда пойдем со мной, — позвал жрец Зулата старого сослуживца. — Я тебе расскажу все, что мне известно, выводы ты сделаешь сам.
— Спасибо, Лоулен, — именно это мне и нужно, — Винсент поспешил за былым наставником в небольшую дверь, спрятавшуюся за черной базальтовой колонной. Мужчины оказались в недлинном плохо освещенном коридоре, а после него вышли в небольшой зеленый сквер, отделявший храм Зулата от маленького уютного городского кладбища, куда они и направились.
В Розми, как и в большинстве стран Дидьены, покойников сжигали, а в земле хоронили лишь героев или же очень состоятельных людей. Кладбища поэтому были больше колумбариями, раскинувшимися посреди аккуратных парков. Вот и это напоминало городской сад, только здесь под сенью цветущих деревьев и среди кустов роз и отцветшей сирени стояли аккуратные ряды ниш из розоватого песчаника, украшенные небольшими скульптурами или барельефами на торцах.
Наставник и ученик побрели по гравиевой дорожке, бегущей под деревьями. Под ногами скрипели камушки, а где-то высоко в небе сияло полуденное солнце.
— Мутить воду начали жрецы Крома, — тихо заговорил служитель бога Царства Мертвых. — Сначала они само собой побаивались действовать открыто, но потом на их сторону встали жрецы Пантеры, да и другие ордена начали примыкать постепенно. Насколько мне известно, на стороне жрецов Крома и Пантеры ордена Краха, Асамата и Мальтора; они практически в полном составе поддерживают Нила Роуза. Ну, и само собой жрецы Всех Богов Света Розми — после казни Интовара они не могли остаться в стороне.
— Плохо, — покачал головой Винсент. — Очень плохо. Все перечисленные ордена, кроме жрецов Всех Богов Света Розми, очень сильные противники, да еще у всех свои школы боя, кроме жрецов Мальтора.
— Не все так плохо, не все, — не согласился Лоулен. — Внутри орденов существует раскол. Часть жрецов предпочла отступить в сторону и не вмешиваться в политику своих верховных жрецов. Какая-то часть моих братьев выступила против поддержки регентства, — он присмотрелся к семейству полевок, высунувшихся из нор у основания клумбы. — В процентном соотношении я тебе не скажу, но несогласные есть.
Мужчины дошли до небольшой центральной площадки кладбища, где сходились все тропинки, а посередине на высоком искусственном холме посреди травы стояла мраморная статуя Зулата. Грозный бог сжимал в руке меч, а на плече у него сидела нахальная белка.
— Но тебе стоит учесть, — продолжил бывший агент РСР, — что часть жрецов Крома и Пантеры, что ранее колебалась или соблюдала нейтралитет, теперь вынуждена, — именно вынуждена, — принять сторону своих верховных жрецов. Они боятся за свою жизнь, и ты можешь попытаться это как-то использовать. Я подозреваю: они с удовольствием перейдут на сторону королевы, если поймут, что им ничто не угрожает.
— Там уже дошло до убийств? — заинтересовался глава РСР. — Не думал, что они могут опасаться своих, скорее уж жриц Лоули, твоих собратьев по ордену, да меня…
— Несогласные с верховными жрецами Крома и Пантеры собрались в Обители Крома в горах. Туда стекались все самые сильные и решительные… Или же самые невезучие, — Лоулен направился к скамье, стоящей напротив статуи бога. — В любом случае, свои же их и взорвали на хрен. Продемонстрировали, так сказать, что бывает с отступниками.
— Предполагалось, что это была случайность, — сделал себе пометку на будущее Винсент. Надо будет посмотреть, кто делал заключение по этому делу, и внимательно к нему присмотреться.
— О, нет! — не согласился Мирроу. — Это был преднамеренный взрыв.
— И почему ты в этом так уверен? — поинтересовался глава РСР.
— Погибнуть должны были все в Обители, но чудом выжил один из послушников, видевший собственными глазами взрывное устройство. Мальчик выжил и пошел вслед за тем, кто все взорвал. Он напал на убийцу и погиб бы в схватке, если бы того не поразила молния. Мальчишка с трудом добрался до людей и каким-то чудом остался жив, хотя очень долго пробыл без сознания. Сейчас он у меня, тут его никто не сможет найти, — заверил бывший агент РСР.
— Получается, жрецы сами себя и ослабили, — Винсент присел на скамейку рядом с Лоуленом.
— С одной стороны — да, не дали возможности вернуться им к остальному ордену, но с другой-то стороны они избавили себя от очень серьезных противников — в Обители собрались чуть ли не до двух третей воинов Крома и половина воинов Пантеры. Они убили их одним махом, а так же показали остальным, что бывает с отступниками. Запугали.
— Хорошо, — кивнул Бодлер-Тюрри, — а что пообещали жрецам? Почему Тиберий и Ириалисса решили выступить на стороне господина Роуза?
— Тиберий? — усмехнулся Лоулен. — Тиберий — напыщенный павлин, он ничего не решает. Он в свое время умудрился приблизить к себе Дарела Паула Нотингейма, и вот он-то по факту все и решает в ордене. Хотя выглядит все и впрямь так, будто бы все идеи и решения исходят от Тиберия.
Мужчины немного помолчали. Белка, что сидела на статуе Зулата, ловко соскочила с мраморного изваяния и направилась по своим делам куда-то в сторону храма.
— Что же до обещаний, — продолжил Лоулен, — ну, тут хрен его знает… Они же выступают в защиту прав принца Лоуренса, а по факту им плевать на мальчишку. Думаю, что сначала Нил Роуз станет регентом, а потом и вовсе королем, — служитель Зулата еще немного подумал, а потом добавил. — Обещать же Нилу Роузу жрецам ничего такого и не надо было: Дарел старый друг Нила Роуза. Там расклады могут быть любыми.
— Ну, да. Как минимум усиление влияния жрецов, независимость их от короны, неподсудность светским властям и прочее, — согласился Винсент. — Может быть, и Дарелу что-то личное и выгодное должно перепасть. Кто их там разберет?
— Может быть и так, что кашу всю заварил лично Дарел Нотингейм, и выгоду он ищет только для себя, — предположил Мирроу. — Он ведь отличный манипулятор. Сейчас он заправляет всеми делами в ордене из-за спины Тиберия, а в случае победы Нила Роуза, этот недомерок сможет править страной за своего друга, чем не повод для бунта?
— Т. е. Тиберий там вообще никто? — удивился глава РСР.
— Почти, — кивнул Лоулен.
— Очень похоже на то, что Его Величество что-то знал, — вспомнил списки Джонатана II генерал. — О возможностях или задумках Дарела. Да, тогда картинка вполне сходится, только от этого не на много легче становится, — он потер глаза, покачал головой. — Нил Роуз уже успел заявить о себе и стать занозой в заднице. Если же его убрать, то мы имеем все шансы получить гражданскую войну: люди знают о его существовании, и о его взглядах на корону и права Лоуренса. Жрецы вложили во многие головы нужные им мысли, — Винсент похлопал по сумке, пристроенной рядом с его ногой на скамейке. — Да и подозреваю, друзья Нила уже успели вложить в его идею немалые деньги, они уже не готовы будут отступиться. Они в любом случае попытаются свергнуть Ее Величество, а уж после подерутся за право быть регентом.
— Я тоже так считаю, — согласился седовласый жрец. — Поэтому лучше иметь дело с известным врагом. К тому же врагом, имеющим один большой общеизвестный минус — рождение вне брака. Это лучше, чем сделать из него жертву кровавой тирании и получить десяток новых неизвестных противников.
— Как думаешь, Лоулен, имеет ли смысл устранять Дарела Нотингейма? — посоветовался Винсент.
— Не имеет, — ответил служитель бога мертвых. — Его тоже представят жертвой кровавой тирании, а бразды правления перехватит кто-нибудь еще. Сам должен понять, что устранять жрецов тут могут только другие жрецы. Мы же в Розми живем. У нас до сих пор у жрецов огромная власть над душами простых людей. Пока мы, жрецы, грыземся между собой, Талинда I лишь девочка на троне, но как только она полезет в нашу свару — она вмешается в наши дела и посягнет на волю богов. Не надо этого делать, даже будучи избранницей богов, — Лоулен еще немного помолчал. — Змею надо будет убить одним ударом, и удар этот нанести должны будут сами жрецы или же розмийцы. Так и только так.
Служитель Зулата поднялся со скамьи, посмотрел на статую своего бога, а потом добавил: