Грейнджер неловко опустила взгляд на руки Маргарет, что были усеяны золотыми кольцами с голубым и красным камнем, и браслеты, что были инкрустированы смарагдами. Ей было некомфортно говорить о Малфое даже с этой женщиной.
– Не переживай, девочка моя, через это проходят все новенькие. Уму непостижимо, почему это не включили в список правил? Ведь об этом должен знать каждый! – возмутилась женщина, забирая со стола чашку и тарелочку. Сделав глоток, она продолжила. – Когда ты начинаешь злиться, грустить или испытывать негативные эмоции, на твоем лице появляется улыбка. Это что-то вроде наказания за плохое поведение в Совершенстве. Ведь все здесь счастливы и видеть грустные лица другим нельзя.
– То есть, если ты злишься и выплескиваешь свои плохие эмоции, на тебя обрушивается что-то вроде проклятья, и ты обязан улыбаться до тех пор, пока не успокоишься?
– Именно так, деточка моя.
***
Малфой ощущал невиданную злость. Он был настолько рассержен на Грейнджер, что, вспылив, надавила на самую больную и ещё незажившую рану. Да как она вообще посмела?! Сравнивать ЕГО, не зная, что творилось в жизни Драко, с Люциусом! Да это же просто преступление, определённо.
Он был просто в ярости от того, что Бронт посмел выдать всю ту ложь, что построил сам аристократ. Да и какого чёрта он должен оправдываться перед Грейнджер, которая ему просто нужна из-за зелья?!
Драко понимал, что ему следует успокоиться. Он осознавал, что злость не приведет его к ответам и уж точно не улучшит его отношения с Грейнджер. Поэтому он решительно подошёл к зеркалу, чтобы следить за тем, как со временем его улыбка уйдет с лица. Она была ему мерзкой и слишком счастливой. Малфой никогда не чувствовал ни любви, ни счастья. Поэтому он даже не понимал, как она вообще может расцвести на его лице.
Он слышал, как захлопнулась дверь квартиры Грейнджер, но постарался не обращать на такие вещи внимания впредь. Драко медленно вздохнул и попытался досчитать до десяти.
Один…
Он прикрыл глаза, продолжая дышать.
Два…
Засунул руки в карманы штанов, чтобы унять дрожь.
Три…
Ощутил, как легко закружилась его голова.
Четыре…
Вспомнил их с Грейнджер поцелуй, который был наполнен одной только нежностью.
Пять…
Вспомнил её улыбку и злые глаза.
Шесть…
Почувствовал, как грудь резко сдавила боль, заставившая его упасть на колени, а затем – опуститься на пол.
Семь…
Сердце сковало цепями боли. Он прикусил губу, чтобы вдруг не закричать. Это напоминало ему действие Круциатуса. Драко весь сжался в попытках заглушить ту острую и тупую боль, что вдруг заползла, как змея, в его сердце, оглушив его на некоторое время. Он понимал, что даже если откроет глаза – ничего не увидит.
Восемь…
Малфой старался дышать ртом, сцепив зубы. Он чувствовал кровь на собственных губах, осознавая, что боль стала сильнее и приступ слишком долгий.
Девять…
Он хотел закричать. Отчаянно, надрывая связки, чтобы хоть на мгновение услышать собственный голос среди писка и шума в ушах. Позвать на помощь. Но всё, что вырвалось из его рта, был лишь шипящий выдох.
Десять…
Это прекратилось в одно мгновение, оставив Малфоя с испариной на лбу и ощущением полного одиночества. В Совершенстве приступ был в новинку, ведь до отъезда у него не было болей около месяца. Он тяжело дышал, отмечая для себя, как сильно холодно стало в его квартире после того, как ушла Грейнджер и померкла боль.
Сглотнув, Малфой боязно приоткрыл глаза, чтобы понять, что не до конца ослеп и всё ещё жив. Его взгляд столкнулся с ножкой кровати и пыльным полом под ней. Он чётко видел, как в солнечных лучах витают пылинки. Он видел. И это было самое главное.
Комментарий к Глава 17. Судьба меняется быстрее, чем умирает свет (Часть 1)
Простите за недолгую задержку)
Жду ваших отзывов)
И благодарю, как всегда, свою бету))
========== Глава 18. Судьба меняется быстрее, чем умирает свет (Часть 2) ==========
Малфой не знал, сколько времени прошло с того момента, как он открыл глаза, лежа на полу. Дыхание до сих пор было сложно восстановить, так как оно каждый раз сбивалось, когда он пытался сделать глубокий вдох. Вокруг было слишком тихо. До безумия. Ему хотелось, чтобы Грейнджер постучалась в его дверь и просто вошла. Или хотя бы была в соседней квартире.
Одиночество – хрупкая, но продолжительная штука, пробивающая на странные мысли. То же самое было и с Драко, который понимал, что такими темпами никто не сможет не заметить, как ему стало плохо в собственной квартире. Никто не услышит его сдавленный крик, молящий о помощи. Никто не подбежит к нему, чтобы успокоить ту черноту, что хранилась в его организме и медленно отравляла сердце.
Он столько лет отчаянно желал холодного одиночества, быть самому по себе. И что из этого вышло? Неужели то, к чему он стремился, теперь ему нравится? Отнюдь. Это угнетало, давило на мозги, дополняя все полнейшей тишиной.
Малфой прикрыл глаза и вновь повторил свою попытку вдохнуть глубже. На что сердце ответило ему пропуском одного удара, после чего – возобновило стабильное и ровное биение.
Он понимал, что сейчас нет никакого смысла попробовать подняться. Это ничем хорошим не кончится. Сначала ему будет тяжело поднять даже руку, не говоря уже о том, чтобы встать на ноги. Затем – сильное головокружение, из-за чего он может опять упасть на пол. У него было подобное, когда приступ настиг его не вовремя. В тот раз Драко сильно ударился головой об стол, на который опирался руками и потерял сознание на сутки.
Тем не менее, когда дыхание и сердцебиение восстановятся, ему станет легче. А пока, ему ничего не оставалось, как созерцать белоснежный потолок, на котором мелькали солнечные зайчики.
Драко вновь закрыл глаза. Возможно, ему бы удалось уснуть. Ведь какая разница? Сегодня не нужно было ему идти в ту же самую корпорацию. Он даже толком не успел рассмотреть документы касательно Ненависти. Пусть лежат, никуда они не денутся.
Робкий стук в дверь вывел его из полусонного состояния. Зайчиков на потолке больше не было, всего лишь розоватые пятна, оповещающие, что прошло достаточно много времени, и уже приблизился вечер. Малфой осторожно повернул голову в сторону входной двери. Он надеялся, что ему послышалось, но стук повторился, чуть более настойчиво.
Драко медленно перевернулся на бок и, опираясь на затёкшие руки, постарался подняться. С первой попытки, на его удивление, ему это удалось. Его шаги были такими же медленными, как и стук в дверь. Он не знал, кого могло принести в его обитель спустя столько времени, но догадывался о личности посетителя.
Приоткрыв дверь, Малфой постарался придать своему виду непоколебимости и непринужденности, будто он был достаточно занят и не услышал стука с первой попытки. И, конечно же, на пороге стояла Грейнджер, смущенно сложив руки в замок за спиной. Она слегка опустила голову, когда Драко взглянул на неё. Какое-то время они молчали, рассматривая друг друга, пока она собиралась с силами.
– Чем обязан? – нейтрально спросил он, скрывая свою незаинтересованность в будущем диалоге.
– Я не видела тебя сегодня и решила узнать, как ты, – неловко пробормотала она, поправляя рукой выбившуюся прядь волос за ухо, затем начала нервно перебирать пальцами, цепляясь краев свитера.
Малфой, казалось, даже не слышал этого. Просто старался держаться спокойнее. Он надеялся, что в процессе разговора ему не придется вновь срываться и улыбаться.
– Послушай, – уже смелее начала Гермиона, вскидывая голову и вперившись в него глазами. – То, что я сказала вчера, было необдуманно.
– Верно, – хрипло произнес Малфой, прокашлявшись. Ему определенно не мешало бы выпить воды.
– Не перебивай меня, – учтиво попросила девушка, вздохнув, – я, действительно, перед тобой виновата. Я слишком сильно переборщила со своими высказываниями и перешла на личности. Всё это было сказано сгоряча. Я не думаю об этом каждую секунду, уверяю тебя.